Коллекция древностей семьи Аркас

Конец 1913 года оказался весьма несчастливым для Ольги Ивановны Аркас. Сперва нападение грабителей 22 октября, когда у неё похитили драгоценности, оцениваемые в 50 тыс. руб., затем неприятности, вызванные публикациями в николаевских газетах в связи с, казалось бы, высокоблагородным делом — передачей в дар Херсонскому музею коллекции древностей, хранившихся в семье.

25 августа в «Николаевской газете» появилась заметка, сообщавшая читателям о недавнем приезде в Николаев хранителя Херсонского археологического музея В.И. Гошкевича, приглашенного для осмотра одной частной коллекции, которую её владельцы намереваются передать в музей. Ознакомившись с коллекцией, состоявшей из собрания монет и медалей, античных ваз и украшений, найденных в Одесском и Херсонском уездах и Ольвии, старинных документов и книг, Гошкевич подтвердил её историческую ценность и высказал мнение, что она займет почетное место в музее древностей Херсонского края.

Не названными по какой-то причине газетой владельцами коллекции древностей являлись члены семьи покойного Н.Н. Аркаса. В общем коллекция состояла из нескольких отдельных собраний. Основой её являлась коллекция монет, памятных медалей и жетонов Захария Андреевича Аркаса — археолога-любителя, историка Черноморского флота, знатока эллинских древностей. Другую часть коллекции составляли антики, так сказать, местного происхождения, найденные при раскопках на землях аркасовских имений в Старой Богдановке и Христофоровке, и частично в Ольвии, представлявшие для Херсонского музея особый интерес.

Начало собранию этой части коллекции положил Николай Андреевич Аркас, вернувшийся в 1866 г. по причине болезни из Петербурга, и в течение пяти лет живший в Старой Богдановке. Имея достаточно свободного времени, он, наследуя семейные традиции и, видимо, не без влияния своего близкого знакомого, основателя и бессменного секретаря Одесского общества древностей Н.Н. Мурзакевича, также не устоял перед модным в те годы и чуть ли не повальным увлечением помещиков — поисками древностей на своих землях.

Будучи высокообразованным человеком, Николай Андреевич, естественно, не занимался хищническим разрытием курганов в надежде найти скифское золото, а в основном проводил археологические изыскания в русле работ Одесского общества, сотрудничество с которым началось почти сразу же по приезду семьи Аркасов в богдановское имение.

В декабре 1869 г. его избирают действительным членом Одесского общества, по заданию которого он проводит совместно с Ф. Вруном исследование случайно открытых в Ольвии остатков какого-то древнего сооружения. Результатом этой работы явилась опубликованная в «Записках Одесского общества древностей» небольшая статья, скорей даже отчет, «Археологическая разведка некоторой части Ольвии». Известно также, что часть древностей ольвийского происхождения и найденных в курганах поблизости от Старой Богдановки и Калиновки, Николай Андреевич передал в музей Одесского общества.

После кончины Н.А. Аркаса семейная коллекция местных древностей пополнялась главным образом за счет случайных находок при земляных работах в Христофоровке и особенно в Богдановке, частично расположенной на остатках эллинского поселения и его некрополе.

Сведений о том, что Николай Николаевич Аркас специально занимался археологическими раскопками не имеется, в отличие от его жены Ольги Ивановны, которая уже после смерти мужа «разрешила» парутинским крестьянам И. Кобцу, В. Грищенко и другим разрыть старобогдановский некрополь. В результате семейная коллекция обогатилась головой от мраморной статуи женщины, двумя чернолаковыми кенфарами, шестью чернолаковыми киликами и пр., и пр.

Раскопки в Христофоровке, организованные Ольгой Ивановной, оказались не столь обильными, однако и они пополнили коллекцию кувшином желтой глины, пятью бронзовыми ольвийскими «дельфинчиками» и ещё несколькими древними предметами.

Спустя три месяца после посещения В.И. Гошкевичем Николаева, в Херсонскую городскую думу поступило заявление от членов семьи Аркас:

«Осмотрев музей древностей Херсонского края, мы вынесли самое отрадное впечатление. Обилие памятников местной старины и строгий порядок в распределении коллекций дают возможность посетителям наглядно ознакомиться с историей культуры Южной России.

Выставленные при коллекциях надписи с научными определениями предметов вводят посетителей в круг научных исследований.

В виду этого мы признали полезным принести в дар херсонскому древнехранилищу коллекцию древностей, монет, медалей, документов и книг, собранную генерал-майором Захарием Андреевичем Аркас и Николаем Николаевичем Аркас. В состав этой коллекции входят античные вазы и другие древности, найденные при раскопках в дер. Старой Богдановке, Одесского уезда и дер. Христофоровке — Херсонского уезда, древности Ольвии и Херсонеса. Коллекция монет и медалей заключает в себе свыше 1000 экз. в разных металлах.

Ничего не имеем против того, чтобы наши пожертвования были распределены в музее систематически, соответственно эпохам; желаем однако, чтобы при вещах было выставлено имя жертвователей.

Ничего не имеем и против того, чтобы дублеты монет, уже имеющихся в музее, хранились отдельно и употреблялись в обмен на такие монеты, каких недостает в херсонском мюнц-кабинете.

Одновременно с сим заявлением жертвуемая нами коллекция отправлена в музей.

Вдова статского советника Ольга Ивановна Аркас.
Жена дворянина Ксения Николаевна Шестерикова, урожденная Аркас.
Поручик кавалерии Николай Николаевич Аркас.
Сын статского советника Николай Николаевич Аркас».

Об этой новости жителей Николаева оповестили 11 декабря местные газеты. И если «Трудовая» ограничилась лишь констатацией факта, то «Николаевская газета» свою заметку закончила словами: «Херсонский музей обогатился ещё одной коллекцией из Николаева. А ведь и в Николаеве есть свой музей. Но его обошли. Бедный он, бедный!»

Через день, 13 декабря, состоялось очередное заседание городской думы, надолго запомнившееся присутствовавшим там гласным эмоциональным выступлением их коллеги, председателя комиссии по организации городского музея С.И. Гайдученко.

Начав с сообщения о торжественном открытии и освящении в ближайшее воскресенье городского музея, и призвав гласных оказать честь своим личным присутствием этому неординарному событию, Гайдученко с понятным для организатора местного музея возмущением затем обрушился на потомков Н.А. Аркаса, «собиравшего в течение всей своей жизни сокровища русской старины, ценные предметы прошлых веков», которые «с легким сердцем вывезли эти сокровища из родного города».

Сообщение о выступлении Гайдученко с полным его изложением появилось в печати 15 декабря, а через день на очередном заседании думы городской голова Н.П. Леонтович огласил поступившее на его имя письмо О.И. Аркас:

«Я от себя и по поручению остальных сонаследников считаю своим долгом довести до сведения гг. членов думы следующее: в заседании думы от 13 декабря с.г. гласный думы С.И. Гайдученко позволил себе не проверив фактов, изложить превратно сведения, касающиеся дара Херсонскому музею древностей. Означенная коллекция была собрана не генерал-адъютантом Николаем Андреевичем Аркас, а братом его Захарием Андреевичем Аркас, который с Николаевым никогда ничего общего не имел и проживал всегда в Севастополе. Желание его было пожертвовать эту коллекцию или в Одесский музей или же в Херсонский, если бы таковой был там создан. Мотивируя этим, я с семьей посетила в начале 1912 г. Херсонский музей. Осмотрев его, мы получили прекрасное впечатление от общего его состояния и тогда мы решили пожертвовать собранную коллекцию в этот музей, что и было исполнено летом текущего года. Добавлю при этом, что мы не считали себя вправе пожертвовать коллекцию в какой-либо другой музей, кроме указанных двух, и тем самым нарушить волю завещателя».

По предложению городского головы дума выразила сожаление по поводу неправильного освещения в думе и печати обстоятельств передачи коллекции, о чем Леонтович сообщил официальным письмом Ольге Ивановне. Уместно заметить, что главный оппонент О. И. Аркас — С.И. Гайдученко, отсутствовал в этот день на заседании думы. Последовавшие затем рождественские и новогодние праздники, каникулярный перерыв в работе думы, обусловили, что Гайдученко смог попасть на думскую трибуну только на её заседании 28 января 1914 г.

В своем резком выступлении он, в частности, заявил:

«В своем письме на имя городского головы г-жа Аркас в оскорбительной для меня, как для председателя музейной комиссии, так и для судьи форме (С.И. Гайдученко также являлся выборным мировым судьей. — А.С.), опровергает точность моего заявления Дело об оскорблении г-жей Аркас я передал прокурорской власти — пусть суд скажет — кто был корректен и кто кого оскорбил.
По моему глубокому убеждению, — все, что г-жа Аркас пишет в своем письме, в ответ на мое заявление, — совершенно не соответствует истине. Указания г-жи Аркас, что коллекция древностей была собрана Захарием Андреевичем Аркас и что наследники исполнили его волю, согласно оставленному им духовному завещанию — не верно. Захарий Андреевич Аркас умер около 1880 года. Что же в течение 35 лет делали наследники его? В силу каких обстоятельств они не исполнили воли покойного в этот весьма продолжительный срок? Только накануне открытия Николаевского музея была «исполнена» воля Захария Андреевича и древности были переданы в Херсонский музей. Я с г-жею Аркас по этому вопросу никаких дел не имел, а хорошо был знаком с покойным Н.Н. Аркас. Я говорю это для того, чтобы городское управление уяснило себе, что я не заблуждался добросовестно, как здесь изволили выразиться во время моего отсутствия, а говорил все, что было в действительности».

30 января заявление Гайдученко опубликовали, городские газеты, дав новую пищу для слухов и сплетен. Скандал разгорался, а впереди, ещё маячило судебное разбирательство с выяснением кто кого и насколько оскорбил.

И тогда Ольга Ивановна предприняла решительные шаги. В поисках защиты она обратилась к градоначальнику вице-адмиралу А.И. Мязговскому, с которым была достаточно близко знакома. Результатом этой встречи стал визит депутации городского управления в составе Н.П. Леонтовича, Х.М. Матвеева и С.И. Гайдученко на квартиру к Ольге Ивановне с официальными извинениями от лица городской администрации по поводу возникшего конфликта и личными от Гайдученко.

А на ближайшем заседании думы, 4 февраля, Гайдученко каялся с трибуны, признавая свою неправоту, выражал сожаление по поводу случившегося прискорбного инцидента, публично приносил свои извинения семье Аркас, потребовав занести его заявление в протокол, «чтобы и все граждане знали, что произошла, ошибка и что семья Аркас ничем решительно не вызвала обвинения в непатриотичности». Скандал был потушен.

В подтверждение своей лояльности к родному городу, Ольга Ивановна летом того же 1914 года сделала бесценный для Николаева подарок, передав в музей часть коллекции адмирала Н.А Аркаса, относящуюся к периоду основания города.

Наряду с документами, книгами, картами, планами и пр., туда поступили прекрасные портреты императрицы Екатерины II, адмирала А.С. Грейга, адмирала Н.А. Аркаса, восемь моделей кораблей, строившихся в Николаеве.

Дума, на заседании которой 17 июля председатель музейной комиссии С.И. Гайдученко сообщил о щедром даре, выразила О.И. Аркас благодарность городского управления за её патриотический поступок.

А теперь несколько комментариев по поводу изложенного выше.

Следует отметить, что недоумение, прозвучавшее в первом выступлении С.И. Гайдученко по поводу предпочтения дарителями Херсонского музея другим, и полный ехидства вопрос, почему наследники коллекции ждали с 1866 по 1913 год для исполнения воли, усопшего, имели под собой, вполне, понятное основание. Особенно удивляет первое, если вспомнить, что Захарий Андреевич не имел в течение жизни практически никаких, ни служебных, ни тем более научных, контактов с этим городом.

В этой связи следует подчеркнуть, что в различного рода публикациях XIX века, в том числе и, научного характера, зачастую можно встретить подмену термина «херсонесский» практически равнозначным словом «херсонский». Последнее вполне объяснимо, если иметь в виду, что эллинский Херсонес позднее стал византийским Херсоном.

Подтверждения общеупотребительности подмены понятия «херсонесский» понятием «херсонский» и, наоборот, можно во множестве найти в «Записках Одесского общества истории и древностей». Например, в 11-ом томе в содержании можно прочитать следующие названия помещенных в книге публикаций: «Примечания о двух новых Херсонских надписях», «Херсонская монета императора Ираклия I», «Эллинские надписи, найденные в Херсони».

Примечательно, что само заглавие последней статьи, автором которой являлся известный эллинист В. Юргеневич, звучит так: «Эллинские и латинские надписи, найденные в Херсониси».

Исходя из изложенного, представляется уместным высказать предположение об ошибочности трактовки наследниками посмертной воли Захария Андреевича в отношении судьбы, его коллекции древностей, понявших выражение «Херсонский музей» буквально как музей современного им города Херсона, а не подразумевавшегося З.А. Аркасом эллино-византийского Херсонесса-Херсона, с которым в течение многих лет была связана его научная деятельность.

О жизни умершего почти полвека тому дальнего родственника — дяди покойного мужа Ольги Ивановны — вероятно никто из Аркасов толком ничего уже не знал. Иначе откуда бы взялось утверждение Ольги Ивановны о том, что Захарий Андреевич никогда и ничего не имел общего с Николаевым, тогда как он прожил здесь в общей сложности не менее 35 лет. Если об этом не знали наследники, то не приходится удивляться и неосведомленности Гайдученко, называвшего 1880 год датой смерти З.А. Аркаса, тогда как последний умер 21 марта 1866 года.

Если речь в действительности шла о херсонесском музее, в чем можно не сомневаться, то понятным становится задержка с исполнением воли умершего относительно передачи коллекции в музей первым наследователем Николаем Андреевичем, поскольку херсонесский музей при жизни последнего не был открыт, хотя разговоры о его создании велись в Одесском обществе истории и древностей очень давно.

Однако реальные шаги в этом направлении были сделаны только в 1877 г., когда в фонд создания музея были внесены первые 500 руб. В какой-то мере объяснимо и то, почему этого не сделал Н.Н. Аркас после открытия Херсонесского музея в 1892 г.

Для последнего, как историка, нумизматическая коллекция Захара Андреевича, его книги, являлась, видимо, хорошим подсобным материалом при работе над его «Історією України-Русі». А потом внезапная смерть Николая Николаевича отдала судьбу коллекции на благоусмотрение его жены и детей с их далекими от археологии и разных прочих древностей интересами. Приемный же сын Н.Н. и О.И. Аркасов, Николай Николаевич Аркас-младший, будущий автор «Історії Північної Чорноморщини», был ещё слишком юн, чтобы иметь право участвовать в решении столь серьезных вопросов.

Наследники коллекции Захария Андреевича, после принятия решения о её передаче в музей, если предположить, что они действительно не знали о воле усопшего относительно Херсонесского музея, наверняка стояли перед выбором: Одесса или Херсон?

Одесский музей древностей — детище Общества истории и древностей, действительными членами которого много лет состояли Захарий и Николай Андреевичи, являлся не только самым старым, но и самым лучшим и известным на Юге России. И, тем не менее, предпочтение отдается Херсонскому музею. Естественно, возникает вопрос: почему?

Напрашиваются два ответа. Во-первых, при богатейшем собрании древностей Одесского музея относительно скромная аркасовская коллекция могла бы попасть в большей своей части в запасники и только немногие вещи оказались бы в экспозиции со сведениями о дарителях Аркасах. Не исключено, что именно эти соображения и определили выбор Херсонского музея, для которого коллекция являлась действительно большой ценностью, а имя дарителей красовалось бы едва ли не в каждой витрине, теша их честолюбие.

Причина могла быть и более прагматичной. Дарение, хотя этот термин мог относиться только к вещам принадлежавшим Николаю Николаевичу и Ольге Ивановне, но не коллекции Захария Андреевича, которая формально не являлясь собственностью наследователей, стала бы шагом, поднявшим престиж Аркасов, продолжавших оставаться крупными землевладельцами, в глазах Херсонской губернской администрации.

Косвенным подтверждением такого предположения, может служить факт обращения семьи Аркасов о дарении коллекции не непосредственно в музей, а в херсонскую городскую думу. Могли быть, безусловно, и другие причины предпочтения Херсонского музея Одесскому.

Более сложно найти хотя бы предположительный ответ на вопрос, почему передача коллекции Захария Андреевича состоялась лишь в 1913 г., если только у Аркасов не возникла в это время необходимость продажи части их городской собственности, что могло бы создать проблемы с хранением обширной коллекции древностей.

Автор статьи: Анатолий Сацкий  (2002 год)