Николаевский Сочельник: детский взгляд из ХІХ века

Сто пятьдесят с лишним лет назад, как и сейчас, новогодние праздники являлись одними из самых значительных в жизни населения страны. Правда, центральное место, все-таки, занимал не сам Новый год, а Рождество Христово, вернее - предрождественский Сочельник.

Это и понятно: люди были верующими, церковь не отделена от государства, а летоисчисление велось "от Рождества Христова".

Тем более что Рождество наступало раньше Нового года. Это уже при введении большевиками в соответствии с Декретом от 26 января 1918 года западноевропейского григорианского календаря так перемудрили с датами, что они поменялись местами. Во всем остальном христианском мире, несмотря ни на какие календари, порядок празднования сохранился прежний: Рождество - Новый год.

Рождественские праздники, длящиеся до самого Крещения, отмечались и в корабельной Николаевской стороне. Уроженец Николаева, Николай Платонович Карабчевский, в своих воспоминаниях описывает атмосферу этих праздников на срезе 1857-1858 годов. Конечно, это детские впечатления, причем ребенка из знатной помещичьей семьи, но именно они, очень яркие и по-детски правдивые, позволяют нам взглянуть на праздничный быт наших горожан спустя полтора столетия.

Итак, за стол не садились, ждали первой звезды на небе (по Библейскому преданию она возвестила о рождении Христа), хотя все были в сборе. Функцию "наблюдателей", как правило, выполняли дети, во все глаза глядящие еще в светлое небо. После восхождения первой звезды (ее, кстати говоря, видели сразу все, причем,… в разных частях неба) детвора со всех ног устремлялась к взрослым, чтобы сообщить эту весть и присоединиться к начавшемуся ужину.

"Стояли тихие, чуть-чуть морозные, как бы подернутые легким туманом сумерки. Розоватое небо кое-где уже начало густо сереть и, вдруг, разом потемнело и, в ту же секунду, появилась не одна звезда, которую мы искали, а вся масса звезд усеяла сплошь почерневшее небо. Я опрометью бросился в комнаты возвестить о радостном событии" (Николай Карабчевский).

В семьях местной аристократии ужины сочельников проходили особенно торжественно. В особняке, посреди большого зала устанавливалась и убиралась большая елка. Для детишек делались "кукольные елки", которые ими же и наряжались.

В большой, празднично украшенной столовой, накрывались столы, за которыми присутствовали все родственники, даже самые дальние. Для детей угощение ставилось отдельно, однако, в общем присутствии взрослых.

Убранство стола отличалось размахом, но соблюдением церковных канонов о принятии пищи в христианские праздники: "Сколько подавалось разных блюд! Правда, все только постных, но превкусных. А на столах, в больших, искрящихся графинах, пенилось темное пиво и светлый мед. К праздникам эти напитки, изготовляемые в Кирьяковке, привозились в бочонках на воловьих подводах, вместе с ящиками, набитыми соломой, в которой были аккуратно уложены бутылки разных настоек и наливок" (Н.К.).

Обязательным на столе (независимо, кстати, от сословного состояния) было наличие левашников (поджаренные вареники с вишневым вареньем внутри), взвара из сухофруктов, а также кутьи. Разница в социальном положении проявлялась, пожалуй, только в ингредиентах для приготовления этих блюд. Так, в богатых семьях кутья была рисовой, с добавлением изюма и миндаля. На столе же рабочих и прочего простого люда кутья варилась из пшеницы (реже овса), а для "приправы" использовался мед.

После ужина начинались развлечения: елку зажигали, кто-то садился за музыкальный инструмент (как правило, рояль), а остальные присутствующие водили хороводы. Да-да, именно в канун Рождества, а не в новогоднюю ночь. При этом над городом не гремели петарды и салюты, вошедшие в нашу жизнь с подачи легкой руки китайских умельцев товаров широкого потребления. Не устраивались пьяные "задушевные" разборки в поисках ответа на один из самых главных вопросов бытия "Кто виноват?". Кстати, не было еще и моды на переодевание в карнавальные костюмы (для этого устраивались специальные костюмированные балы). По-настоящему семейный праздник представлял собой уютно-тихое и размеренно-торжественное действо.

Детвора разбирала подарки, оставленные для них возле Рождественской красавицы. В ту пору, не отличавшуюся наличием широкого спектра компьютерных игр, а также различных радиоуправляемых моделей танков, машин, вертолетов и т.д., высшим наслаждением для мальчика, например, было получить в подарок лошадь: "…совсем как настоящая, большая, вся в шерсти, с седлом, которое можно было, отстегнув подпругу, снимать и вновь надевать. Раньше у меня было много игрушечных лошадей, и в упряжке, и под седлом, но все были гораздо меньше. Эту же я едва-едва мог двигать, а вставив ноги в стремена, на ней можно было "ехать галопом", т. е. качаться сколько угодно" (Н.К.).

Для детей из простонародья основным развлечением в Сочельник являлось "ходить со звездой". Большая звезда мастерилась из бумаги, оклеивалась золоченой бумагой, наподобие фольги, и ярко разрисовывалась.

Десятки мальчишек и девчонок со Слободки отправлялись колядовать в город. Они ходили из дома в дом, "вертели звезду" и пели. Хозяева, независимо от достатка, обязательно впускали "звездных" детей в дом, одаривая их сладостями и деньгами, веря в то, что колядующие приносят счастье и достаток.

В Рождественское утро по домам Николаевских жителей ходили "славить Христа" также священники с певчими из местных церквей, освящали домовладения и хозяев. К зажиточным и знатным горожанам такого рода посетители приезжали сразу из нескольких церквей.

Новый год праздновался гораздо скромнее. Не было ломящихся от еды столов, огней на елках и хороводов вокруг них. Скорее это была своеобразная дань дате и не более того. Оркестры флотских экипажей, расквартированных в Николаеве, заполняли центральную часть города музыкой, насладиться которой мог каждый прохожий.

"В день нового года я проснулся под звуки духовой музыки. Может быть так бывало и раньше, но я этого не помнил. Теперь же я, полуодетый, кинулся к окну столовой, выходившей во двор, и увидел, что посреди двора стояли кругом музыканты в флотской форме и один, с белой палочкой в руке, стоявший в середине круга, командовал, как им играть. Самый плотный из всего хора музыкант страшно надувал свои щеки, выдувая басовые ноты из огромной трубы, перекинутой через его плечо" (Н.К.).

В конце таких концертов оркестр в обязательном порядке исполнял государственный гимн "Боже Царя храни", при этом многие слушатели крестились и молились за здоровье Государя.

Завершались Рождественские празднества еще одним церковным, а стало быть, и всеобщим праздником – Крещением. После этого до самой Масленицы и Прощеного воскресения наступало некоторое затишье в городских гуляниях.

Своеобразным развлечением в этот день, не учитывая обязательный ритуал службы в церквях и омовения в речных прорубях, для Николаевцев были "домашние" представления. Их давали дети для взрослых, иногда в постановке участвовали и все члены семьи.

Н.П. Карабчевский описывает импровизированную театральную постановку, подаренную прислугой при участии матросов флотского экипажа.

В день представления их "Ванька" был весь в хлопотах: собрал со всего дома самые разношерстные ширмы, ставил и переставлял их, пока, наконец, установил их в одном из концов залы так, что выходила, как бы, комната. В самой ее середине он поставил одно золоченое кресло, взятое из гостиной, объявив, что это будет "дворец Герцога".

Примечательно, что даже "царские одежки", состоящие из длинного синего балахона, усеянного оранжевыми треугольниками, и короны из золоченной бумаги, были пошиты слугами "для увеселения господ" самостоятельно.

В первые ряды от импровизированной сцены установили кресла для хозяев дома, а далее – несколько рядов стульев для остальной публики, состоящей из соседей, флотских офицеров и детворы. Почти у входа, сбившись в одну кучу, расположились "дворовые" люди: горничные и стряпухи, кучера и прачки, то есть прислуга. Заметьте, несмотря на своеобразную градацию по сословиям, которая заключалась в близости зрителей к сцене, прислуга, состоящая из крепостных (крепостное право отменят только спустя три года), смотрела спектакль вместе с хозяевами.

"Представление началось еще засветло так, что, когда актеры стали появляться, видно было, что бороды у них мочальные, а лица густо разрисованы" (Н.К.).

Несмотря на простоту действия и его незамысловатый сюжет ("герцог" отдавал приказ привести "непокорного сына Адольфа", а другой актер уходил и возвращался с тем самым непокорным Адольфом несколько раз), "спектакль" всем понравился. Скорее оттого, что был поставлен простыми людьми, искренне и без всякого раболепия перед господами.

После этого начались развлечения попроще и попривычнее: "…Иван, не успевший переодеться, лихо играл на гармонике, а какой-то матрос, одетый "по мужицки" сплясал казачка и так бойко шел "в присядку", что всё ширмы дрожали и их другие актеры, повысунувшись, стали придерживать" (Н.К.). Выдумка главных участников праздника была честно оплачена доброй хозяйкой, как деньгами, так и угощением за отдельно накрытым столом.

Минуло 157 лет с описываемого времени. Церковные праздники, как и сама религия, преследовались, менялось население города и сословия у власти. Даже атмосфера праздников претерпела изменения. Однако до сих пор этот временной отрезок в несколько дней (а у некоторых и более), на стыке уходящего и приходящего годов остается самым главным праздником практически для каждой семьи.

Хочется, чтобы они действительно были семейными и несли добро в каждый дом и в каждое сердце наших горожан.

С наступающим Вас Новым годом и Рождеством Христовым!

Автор статьи: Алексей Кравченко