«Я в геологии философ…»

Выдающийся ученый с мировым именем академик Национальной академии наук Украины, доктор геолого-минералогических наук, лауреат Государственной премии Украины, заслуженный деятель науки и техники Украины Иван Ильич Чебаненко – наш земляк, он родился в Матвеевке  в 1925 году.

Земля академика

Дом, в котором будущий академик появился на свет, выделялся среди всех окрестных хат, крытых  камышом, щегольской красной черепичной крышей. Его в 1904 году построил дед Афанасий Письменный,  на фасадном скате он белыми черепицами выложил большую букву «А».

Афанасий Елисеевич был человеком незаурядным: первым в Матвеевке начал выращивать виноград, держал пасеку, и был сельским корреспондентом дореволюционного журнала «Нива»;  выписывал труды Мичурина и все старался делать по науке. Односельчане дивились: на вишне у Письменного плодоносит черешневая ветка, на  шпанке зреют владимировка и мичуриновка (теперь, кажется, и сортов таких нет, вишня, да все тут),  на яблоне висят  яблоки разных сортов и груши. Чудеса!

В советско-колхозные времена произошло отчуждение крестьянина от земли, от тысячелетиями накопляемых агротехнических знаний. А до революции были и  свободные земледельцы, и их было немало, скажем, тираж «Нивы» в  Российской империи в 1917 году достигал 275 тыс. экземпляров.

В Матвеевке  крепостного права не было никогда, и коллективизации ее жители противились весьма активно. В 1919 году в селе поднялось так называемое «кулацкое восстание», которое советская власть подавила оружием. Зачинщики скрылись, их потомки до сих пор живут в  Матвеевке, население которой и сегодня отличается исключительной ассертивностью.

 А вообще, какие «кулаки»? В 1917 году в Матвеевке мирно жили 313 семей, на них приходились 330  десятин посевной земли и 61 лошадь. Случалось, что и ссорились, но верхом неприличия среди потомков первопоселенцев до сих пор считаются споры на кладбище. Совместно построили новую церковь. Люди свободно жили на своей земле, неистово на ней трудились и готовы были защищать ее с оружием. Кто-то пришлый  возжелал иметь свою долю. Такие, вот,  корни «классовой» борьбы.

На пустоши, на песке, Афанасий Письменный посадил лозы, землю со своей Пелагеей Ивановной носили корзинами, воду –  ведрами. А вечерами доморощенный агроном при керосиновой лампе писал корреспонденции в журнал:  когда начали сев, сколько засеяли, сколько собрали урожая… И он, и супруга Пелагея Ивановна любили читать, в  доме было много книг: «Нива» ежегодно присылала двенадцать томов литературных приложений, печатали писателей-классиков: Толстого, Достоевского, Данилевского… В семье было пятеро дочерей, девочки тоже  любили читать, особенно  мама Ивана Матрена Афанасьевна. Она с отличием окончила четырехклассную земскую школу. С детства пристрастился к чтению и маленький Иван Чебаненко,  книги  всегда любил самозабвенно. Иван был первым мальчиком в семье, его любили особенно.

Бабушка Пелагея Ивановна была уважаемой женщиной – сельская повитуха и церковный староста была красива, умна и, безусловно, обладала харизмой. Ее уважительно кликали Письменихой, но она себя именовала Полиной. Полиной назвали и старшую внучку. Отмечу, что клички среди старожилов Матвеевки до сих пор обычное дело: фамилии идентифицирует  неоднозначно – в селе множество Письменных, Белоусюков, Галиченко, Лубковских… 

Пелагея и Афанасий Письменные жили зажиточно. Пелагея Ивановна рассказывала, как однажды односельчанка, зайдя к ней в дом, воскликнула: «Ой, Боже, я думала, що в Письменихи зорі в хаті сяють, а в неї діжки в залі стоять». Сельская интеллигентка со смехом комментировала: «Нехай би мені ті діжки довіку стояли, бо вони були повні меду». Шурша накрахмаленными, отороченными белоснежным шитьем, юбками, Письмениха хозяйкой ходила  по селу,  она собирала деньги на строительство новой матвеевской церкви: от каждого двора – десять рублей, маленькая золотая монетка. Церковь освятили в 1914 году. А в 1932 году коммунисты ее разорили. Тракторист Савва зацепил тросом колокольню, и она упала.

Есть фотография: будущий академик вместе с классом и любимой учительницей на фоне старого здания матвеевской школы, в котором когда-то размещались казацкие казармы. Удивительно, но  это здание сохранилось, хотя  статуса «памятник истории» у него нет.

Матвеевка старше Николаева, ее название  впервые упоминается в документах  1778 года, но казацкое поселение Червона Слобода (затем просто Червона) возникло здесь гораздо раньше. Дед Афанасий вспоминал, что в юности отец  побил его батогом, за то, что он вместо традиционных козацких шаровар надел городские, скандально узкие «босяцкие» брюки.

В тогдашнем крестьянском понимании все, кто не принадлежал к матвеевскому кругу, были босяками; селяне  звали из «зайдами», «забродами», относились настороженно, даже с презрением: у них-то за плечами была своя земля – основа жизни, ее краеугольный камень, и эту землю они были готовы защищать с оружием в руках.

Крестьянский труд всегда тяжел. Кроме виноградника и надела земли, отобранного в пору коллективизации, у семьи Письменных был заливной огород в плавнях; теперь на части той плодородной земли стоят пятиэтажные жилые дома, остальное заросло камышом: обрабатывать тяжелую землю сегодня желающих нет.

Отец академика Илья Иванович Чебаненко – уроженец села Себино Николаевской области – работал бригадиром в литейном цехе на заводе «Новаль». В 1936 году получил увечье: на ногу упала изложница, к счастью, в ней не было металла. Если бы не знаменитый в Николаеве хирург Варшавский, мог остаться без ноги, но доктор собрал ногу по косточкам. После этого Илья Иванович работал в рыболовецкой артели.

Иван Чебаненко в детстве был смышленым мальчуганом, лидером среди сверстников и драчуном. Вот картинка из детства академика: Ваня с мамой Матреной Афанасьевной идут на огород за овощами; августовское солнце жарит нещадно, раскаленный песок обжигает босые ступни.  Мама несет две корзины, в них пустые мешки и небольшой узелок с едой. Завтра Матрена встанет «вдосвіта» и вместе с другим женщинами пойдет  босиком вдоль берега Южного Буга в город, на базар. И так изо дня в день. И в сентябре, когда еще будет разливаться нежнее осеннее тепло,  Ваня с мамой все так же будут  ходить «на город».   Ваня, поспешая за мамой, будет размахивать руками, словно что-то хочет написать на воздухе. Закончив   рассуждения вслух, он объявит, что задача решена. Домашнее задание почти готово. Назад будут идти так: впереди у каждого большая корзина, за спиной – привязанный к ней клумак…

В о й н а

Когда началась война, школа закрылась, но колхоз немцы не разогнали, рабский труд им,  как и большевикам,  нравился. Во время оккупации прихожане снова открыли свою церковь, но в ней уже не было той огромной сияющей хрустальной люстры, серебряной утвари и икон. Неизвестно откуда, появился  священник, службы возобновиись.

Сестра Ивана Ильича Полина до сих пор убеждена в том, что батюшка был советским разведчиком. Во время бомбежек советской авиации он неизменно залезал под стол, накрытый до пола скатертью, матушка комментировала: «Батюшка боится». Однажды любопытная девочка заглянула под стол и увидела там что-то, как она поняла  позже, похожее на рацию.

Когда пришла Красная Армия, всех подростков мобилизовали, Иван с односельчанами попал в Запорожскую Краснознаменную стрелковую дивизию. Среди ополченцев было много его ровесников, все сразу попали в Яссо-Кишиневскую операцию, и многие из той мясорубки не вернулись.   Иван Чебаненко уцелел и отличился, наградили  орденом  Красной Звезды. Затем участвовал в освобождении  Румынии и Болгарии. Дошел до  Старой Загоры, там оставили в распоряжении коменданта, работал в библиотеке. Влюбился в красивую болгарскую девушку из аристократической семьи, под руководством Маргариты выучил болгарский язык, увлекся французским.

Еще на фронте Иван Чебаненко начал писать стихи. Однажды кто-то из русских эмигрантов привел юношу  в монастырь. В комнате на  коляске  сидела  пожилая женщина к ней все обращались: «Княгиня». Послушав стихи, она всплеснула руками: «Это ты сам написал? Подойди ко мне, юный Лермонтов!»  Поцеловала и почему-то заплакала. Юный поэт послал свои творения в газету, однако  ответ пришел  убийственный: «Ваши стихи пахнут западнобуржуазной  гнилью». Были там строки и о Сталине. За самостоятельность мыслей чуть не посадили, спасло то, что стихотворения были напечатаны на пишущей  машинке, сказал в НКВД, что чужие, просто перепечатал.

После войны

В 1947 году Иван Чебаненко вернулся в Николаев. Работал в наградном отделе облисполкома. Родители купили небольшую квартиру на Мархлевского, 21. Вся семья переехала в город: мама  Матрена Афанасьевна, отец  Илья Иванович и сестра Полина.

Чиновничья работа показалась Ивану Ильичу неинтересной, и он, сдав экстерном экзамены за среднюю школу,  в 1947 году поступил в Одесский университет. Учился отлично и с увлечением. Обладая блестящей памятью, выучил триста громоздких формул  комплексных минералов, что, в общем-то, и не требовалось. На занятиях   по минералогии преподаватель прерывал свой рассказ словами: «А формулу скажет Чебаненко».

         Время было голодное, помощь из дома была скромная. Писал в письме к матери: «Зима в этом году теплая,  видит Бог, что у меня нет зимнего пальто».

Разумеется, были и девушки. Вместе с закадычным другом ходили к ним в гости на гречневую кашу. Женился на самой красивой. Стройная блондинка с иконописным лицом и обаятельным чувством юмора, студентка медицинского института пленила навсегда.  Через год родился первый сын Сергей.

Р а б о т а

Окончив  с отличием университет, Иван Чебаненко распределился в Луганск,   два года работал инженером-геологом Ворошиловградского горного округа.

         В 1955 году Иван Ильич поступил в аспирантуру Института геологии. Ему повезло: во-первых, из 32 поступавших выбрали именно его, во-вторых, научным руководителем стал вице-президент Академии наук УССР Владимир Гаврилович Бондарчук, выдающийся геолог и географ, который стал не только учителем, но и образцом на всю жизнь. В.Г. Бондарчук исследовал связь поверхностного рельефа Земли с глубинным строением ее литосферы.

В 1958 году, успешно защитив диссертацию,  Иван Ильич выехал в командировку в Чехословакию. Семья поселилась в Новом-Месте-на-Мораве. Молодой ученый работал главным инженером на шахте, занимался поиском месторождений урана. Быстро выучил чешский язык. Через два года вернулись в Киев. С тех пор Институт геологических наук  Академии наук Украины стал для Ивана Ильича единственным местом работы.

Начал с должности   старшего научного сотрудника; сначала заведовал лабораторией, потом – отделом геотектоники; был заместителем директора, советником, многие годы возглавлял специализированный ученый совет по защите докторских и кандидатских  диссертаций. Никогда не стремился к административной карьере, много читал, писал стихи на английском, болгарском, французском, чешском, английском, немецком, русском и украинском.

         Академик Чебаненко –  автор более 200 научных работ, в том числе 14 монографий. Почти все они им подписаны единолично. В соавторстве Иван Ильич  почти не писал: не подписывал работ  своих учеников и никого не брал в соавторы своих работ, был не тщеславен, но горд и бескомпромиссен.

Ученый исследовал взаимосвязь планетарных  разрывных и складчатых деформаций земного шара с  залежами полезных ископаемых.

О т к р ы т и я

В мировой науке как геолог-теоретик он стал широко известен после публикации монографий: «Основные закономерности разломной тектоники земной коры» (1963), «Проблема складчатых поясов земной коры в свете блоковой тектоники)» (1964), «Розломна тектоніка України», (1966), «Розломи Землі» (1969).

В первой из этих работ размещены составленные лично Иваном Ильичем  карты расположения больших разломов Европы, Азии, Южной и Северной Америки, Африки, Атлантического, Индийского и Тихого океанов и частично Северного Ледовитого. Иван Чебаненко открыл закономерную сетку разломов земной коры, он смог пояснить причины    деформаций коры и их роль в геотектогенезе. Это выдающиеся  открытия планетарного уровня. Украинские ученые встретила их с восторгом, но в Москве сказали: «Не  может быть, если бы такая сетка существовала, ее бы давно заметили». Всесоюзная аттестационная комиссия защищенную в Украине докторскую не утвердила.

Мама, М.А.Чебаненко, вспоминала: «Сыночек приехал из Москвы расстроенный, но сказал: «Я прав. И я докажу, что я прав».  В столице он услышал: «Чебаненко  похож на Алису в стране чудес» и врезавшуюся в память фразу: «Я этого  упрямого хохла проучу!». И тогда у человека с чувством собственного достоинства возникла мысль: «А почему, собственно, мою работу должны утверждать в Москве? У нас есть своя Академия наук». До Незалежности еще было далеко.

А затем был триумф.  В 1967-1968 годах в американских геологических журналах напечатали снимки Земли, сделанные со спутников. Сетка разломов литосферы,  которую открыл украинский ученый, на фотографиях была прекрасно видна. Остается удивляться, каким зрением он ее разглядел, оставаясь на Земле.

Учение Чебаненко о тектонических разломах стало новым научным направлением в геотектонике,  основой для формирования представлений о строении земной коры.

И еще одно открытие мирового значения: И.И.Чебаненко открыл генетическую связь между структурой литосферы и расположением  месторождений  полезных ископаемых. Это открытие имеет колоссальную практическую ценность, оно стало основой для принципиально нового подхода к геологоразведке.

Идеи И.И.Чебаненко позволяют предсказывать залежи полезных  ископаемых, не вставая из-за письменного стола, и ими сегодня пользуются ученые всего мира. А где Нобелевская премия? Никому не пришло в голову подать документы в Нобелевский комитет.

По  Чебаненко, между глубинными разломами земной коры и   поступлением из недр Земли газовых и нефтяных углеводородов неорганического происхождения существует однозначная связь. Однако гипотеза неорганического происхождения нефти  тоже стала  камнем преткновения в ученых спорах. Ее создали академики АН Украины В.Б.Порфирьев и Г.Н.Доленко, опираясь на водородно-кислородную модель Земли, разработанную академиком АН Украины М.П.Семененко и учение о разломно-блоковой структуре земной коры, созданное вице-президентом АН Украины В.Г.Бондарчуком и его учеником И.И.Чебаненко. Эти исследования Москва финансировать не хотела, но Президент Академии наук Украины Борис Евгеньевич Патон проявил незаурядные мудрость и дальновидность и добился финансирования в обход центра.

Иван Чебаненко идею неорганического синтеза улеводородов принял  сразу и безоговорочно. Во-первых, геологи давно заметили, что некоторые месторождения нефти, будучи полностью исчерпанными, вдруг непонятным образом возрождались, и можно было возобновлять добычу. Во-вторых, нефть была найдена на больших глубинах в породах кристаллического фундамента, куда органические останки попасть не могли. В-третьих, образование углеводородов в условиях высокого давления и высокой температуры исследователи подтвердили экспериментально. В-четвертых, органическая теория не отвечает на многие вопросы, в частности,  почему месторождения нефти концентрируются преимущественно возле зон глубоких разломов земной коры. Зато неорганическая теория объясняет все.

И.И.Чебаненко доказал, что в Украине есть месторождения нефти и газа принципиально нового типа, и они могут стать  источником расширения топливно-энергетической базы страны. За  эту работу Иван Чебаненко и группа его единомышленников в 1992-м году были награждены Государственной премией Украины. Нефти в Украине много, но для ее добычи нужны большие вложения, так как залегает она на больших глубинах.

В последние годы И.И.Чебаненко трудился над разработкой теоретических основ геотектоники и проблемами взаимодействия сил гравитационного сжатия и геохимического развития веществ материальных масс Земли. Однажды в разговоре Иван Ильич сказал: «Я в геологии философ». И, действительно, его работы большей частью посвящены самым общим вопросам развития геологической науки.

Космогонические идеи  И.И.Чебаненко, его теоретические исследования, глобальные обобщения решали самые общие вопросы геологической науки и способствовали развитию геологической философии. В своих научных изысканиях ученый опирался на учение о биосфере первого президента Академии наук Украины В.И.Вернадского.

Иван Чебаненко был членом редколлегии «Геологического журнала», заместителем ответственного редактора сборника «Тектоника и стратиграфия», активно работал в обществе «Знание». Ученый  был пламенным патриотом своей страны, неоднократно выступал в периодической печати по актуальным проблемам развития украинского общества. Особенно Ивана Ильича возмущала недальновидность политиков,  уничтоживших  в перестроечные годы Министерство геологии Украины, что  привело к сворачиванию работ по активному поиску месторождений нефти и газа, нанесшее нашей стране колоссальный материальный и моральный ущерб.

В 1990-е годы в Киеве  в метро вещали громкоговорители, повествуя о том, что в Украине своей нефти нет, и нужно быть экономными. Люди ехали на эскалаторе угрюмо опустив головы. Я не знаю, был ли в этом вещании злой умысел, но после беседы с Иваном Ильичем  мне хотелось подойти к каждому и утешить: «Нефть есть, ее нужно достать». А экономить, конечно, нужно. Нефть – кровь Земли, ее нельзя выкачивать бесконечно. Сегодня ученые пришли к выводу, что Луна внутри полая. Может, из нее когда-то уже выкачали все, и она омертвела?

Иван Ильич активно занимался воспитанием новых поколений ученых;  в качестве научного руководителя он подготовил четырех докторов наук и десять кандидатов наук, которые и сегодня развивают основанное им научное направление. И, несмотря на всю свою занятость, ученый много времени посвящал внукам: Денису, Ивану, Николаю и особенно он гордился внучкой Жанной, основавшей известный дом  моды от кутюр «JannetvonKlingen».

Автор статьи: Людмила Щетинина,

кандидат филологических  наук