О судьбе памятника адмиралу А.С.Грейгу в 20-30-е годы ХХ века по документам из фондов николаевского краеведческого музея

В истории нашего города есть еще немало белых пятен, которые можно стереть только при условии, если найдутся неизвестные дотоле документы, языком фактов расставившие бы точки над «і». К одной из таких невыясненных историй принадлежит судьба первого памятника Николаева, творения известных скульпторов М.О. Микешина и А.М. Опекушина, монумента адмирала А.С. Грейга, украшавшего Соборную площадь и известного по многочисленным дореволюционным открыткам и фотографиям.

В начале 20-х годов XX века по решению Губсовета фигуру Грейга сняли с постамента. По настоятельным требованиям директора историко-археологического музея Ф.Т. Каминского, она была передана музею и некоторое время находилась у дома Заславского на углу Большой и Малой Морских в горизонтальном положении лицом вниз, о чем свидетельствует фотография журнала«Бурав».

Ф.Т. Каминский в письмах к Борису Васильевичу Страдомскому (сыну Василия Андреевича Страдомского, врача Морского госпиталя, общественного деятеля, известного николаевского коллекционера) делится своими планами музейного строительства на ближайшее десятилетие. Основная полнопрофильная экспозиция бывшей Гауптвахты на Соборной площади открыта 10.03.1929 г.

Адмиралтейский собор с прилегающей территорией и домиком, где жил священнослужитель, предполагалось отдать под экспозицию «Уголки старого города». Здесь и должен был найти себе место бывший памятник адмиралу А.С. Грейгу. Ф.Т. Каминский сообщает своему адресату: «... отвоевал все атрибуты памятника Грейга: пушки, цепи, якоря. Теперь я решил все это сосредоточить и самую статую Грейга в ограде морского собора, придав, конечно, статуи Грейга вертикальное положение. Я уже высмотрел пустующую половину ограды и весною думаю это дело осуществить. Поставлю на небольшом постаменте статую Грейга, а кругом его пушки. Здесь мы вообще создаем внемузейный наш подотдел, принимая под охрану и могилу Фалеева и даже до некоторой степени здание собора».

Эта деятельность Каминского встретила поддержку Украинской Академии Наук. «Выезжал я в Киев делать доклад о деятельности и планах на будущее нашего музея. Я делал доклад на объединенном заседании Археологической и Исторической секции Украинской Академии Наук в присутствии академиков Грушевского, Новицкого, Беляшевского, Ефремова и других... Общее удовлетворение высказали заседавшие по поводу защиты статуи Грейга...».

О том, что планы директора музея относительно памятника Грейгу осуществились, свидетельствует фотография фигуры адмирала на низком постаменте у стен Адмиралтейского собора.

После переезда музея в здание костела сюда же переместился бронзовый адмирал. Существует несколько свидетельств очевидцев событий, старожилов города о дальнейшей судьбе памятника. Одни утверждают, что видели, как статую увезли немцы (А.С. Апостолов), другие утверждают, что она была в городе и после оккупации (Д.И. Заковоротний).

Автор данной публикации ставит целью введение в научный оборот документов из фондов Николаевского краеведческого музея, которые если и не прольют свет на историю гибели памятника, то, несомненно, явятся весомым доказательством того, что методы, которыми пользовались немецкие оккупанты, были не новы.

Первая попытка изъять у музея фигуру адмирала и отправить ее на переплавку была совершена 16 ноября 1925 г., когда низверженный Грейг еще находился у здания музея на углу Большой и Малой Морских. Свидетельствует Ф.Т. Каминский: «Вы знаете, что возле музея лежит статуя адмирала Грейга. Совершенно неожиданно 16 ноября к музею прибыли подводы со всевозможными приспособлениями и группа рабочих от организации Рудметалторга, чтобы взять статую Грейга, свезти на свой склад, в лучшем случае там отрезать голову, передать ее в музей, а остальное побить и отправить на переработку. Я принял самые решительные меры против этого, вплоть до посылки телеграммы Наркомпросу УССР. Первым поддержал меня председатель Николаевского окрисполкома, отдавший распоряжение — приблизительно около часа дня — остановить работы, так как статуя Грейга принадлежит музею, оказалось, что статуя Грейга была продана Центральной фондовой комиссией. Надо сказать, что Рудметалторг действовал очень решительно. Покамест я принес распоряжение Председателя окрисполкома (около часу дня 16 же числа), вся статуя уже была опоясана цепями и даже при помощи двух талей приподнята с тем, чтобы подвести под статую какую-то устойчивую телегу и везти на склад Рудметалторга, чтобы там произвести дикую расправу над памятником... Теперь мне удалось найти почти все атрибуты к памятнику Грейга, а именно: книгу, что была на постаменте, корму строящегося корабля, прибор-сектант и даже указательный палец левой руки, что был отломан во время снятия памятника и уворован».

Документы из собрания Николаевского краеведческого музея представляют собой переписку Ф.Т. Каминского с Наркомпросом, распоряжения Окрисполкома конторе Рудметалторга, переписку музея с Рудметалторгом. Примечательна записка Рудметалторга музею от 25.11.1925 г., в которой сообщается: «Нашим складом задержан, при попытке продажи как лом, палец, по-видимому, от памятника Грейга, каковой препровождается Вам».

Собственность музея закреплялась актом, который составили представитель Окрисполкома т. Жаворонок, наробраза — Каминский, Центральной Фондовой Комиссии при Реввоенсовете Украины т. Мазних, в котором указывалось, что: «1) памятник Грейгу поставлен бывшим городским самоуправлением, как благоустроителю города; 2) представляет из себя этот памятник лучшую работу известного академика Микешина и, кроме того; 3) памятник этот представляет историко-художественную ценность. На основании вышеизложенного, комиссия считает необходимым снять памятник Грейгу с учета центрально-фондовой комиссии и передать таковой, как историческую ценность, историко-археологическому музею в городе Николаеве».

В следующем, 1926 году начался новый этап борьбы за памятник. 27 января 1924 года в день похорон В.И. Ленина газета «Херсонский коммунар» сообщила о решении трудящихся Николаева установить памятник вождю пролетариата, о поступлении от них многочисленных денежных взносов. Николаевский окрисполком обратился с просьбой в Академию художеств изготовить скульптуру. Работу поручили скульптору В.В. Козловскому. В качестве пьедестала выбрали постамент от памятника Грейгу. Срочно потребовалось очистить место сооружения будущего памятника вождю от старой атрибутики. Окрисполком срочно требует «вжити заходів щодо уборки гармат та огорожі на місці будування пам’ятника В.І. Леніну» и «терміново сповістити, які гармати від пам’ятника Грейгу та в якій кількості мають перейти до Археологічного музею».

Ответ директора музея Ф.Т. Каминского однозначен — план создания музея «Уголок старой артиллерийской техники Черноморского флота» в ограде Адмиралтейского собора предполагает сосредоточение там всех пушек и якорей от бывшего памятника Грейгу».

Казалось бы, все складывалось удачно для музея: открывается экспозиция в здании бывшей Гауптвахты в марте 1929 года, фигура Грейга и другие атрибуты от бывшего памятника сосредоточены в ограде Собора, собственность на которые закреплена документально. Но 1929 год для музея стал роковым. В сентябре был арестован директор музея Феодосии Тимофеевич Каминский.

Комплекс материалов, относящихся к 1930 году, представляет собой переписку музея с различными организациями города, из которой следует, что в этот период морской порт претендовал и на здание музея для размещения там клуба моряков, и на 400 пудов металла, которые могли бы получиться при переплавке фигуры Грейга, пушек и якорей. «Промышленность в данное время испытывает острую нужду в цветных металлах для судовой арматуры и частей машин... Археологическому музею необходимо пересмотреть все наличие экспонатов, имеющихся в его распоряжении, и те из них, которые являются излишними, передать в ведение морведа».

Выписка из протокола расширенного Совета бюро Украинского комитета охраны памятников культуры от 17 февраля 1930 года свидетельствует, что эта организация подтверждает, что «гармати передані своєчасно НКО музеєві як пам’ятники культури, мають значення речей унікальних, зразків артилерійської техніки XVIII ст., зібраних з просторів всієї колишньої Росії, як рідкі типові речі, але за висновком Миколаївського історико-археологічного музею не заперечувати передачі Рудметалторгу 2-х чавуних та 2-х бронзових гармат».
Почему же музей после стольких лет упорной борьбы за памятник сдал свои позиции и стал распродавать пушки и якоря на переплавку? Ответ находим в письме директора музея Скобца Председателю Николаевского окрисполкома, где объясняется, что музей продает пушки на металл, так как ему очень нужны деньги, потому что «нещодавно музеєм підписано угоду с Херсонським історико-археологічним музеем на соцзмагання, і вимоги міськради підривають ті плани, на підставі яких музей вступить у соцзмагання з Херсонським музеем».

Таким образом, судьбу памятника решило горячее желание сотрудников победить в социалистическом соревновании своих коллег из Херсона.

Комплекс материалов из собрания краеведческого музея интересен как памятник своего времени. Мы не найдем здесь прямого ответа — кто же уничтожил окончательно шедевр А.М. Опекушина и М.О. Микешина. Но документы дают представление о том, что судьба монумента могла решиться по любой причине, далекой от задач охраны памятников истории и культуру и при любой власти.

Автор статьи: Е.В. Пономарева

(Матеріали IV Миколаївської обласної краєзнавчої конференції «Історія. Етнографія. Культура. Нові дослідження». — Миколаїв, 2002, с. 151-154)