"История в историях". Выпуск №1.

"Хорошее вдвойне хорошо, когда оно коротко" - так считал испанский писатель 17-го века Балтазар Грасиан. Вся наша прошлая и настоящая жизнь состоит из маленьких событий, которые сами по себе ничего для истории не значат, но являются тем маленьким штришком, без которого и большое событие - не событие.

Мы решили собрать такие маленькие истории из прошлого нашего города, известных людей и просто интересные факты в небольшие подборки. Сегодня – первый выпуск. Все, что вы прочитаете, происходило на самом деле, а как воспринимать прочитанное – личное дело каждого.

Приятного всем чтения.

ИЗ ЖИЗНИ АДМИРАЛА А.С.ГРЕЙГА

Как адмирал Грейг клейстуха искал
(«Морской сборник» №1 1854-й год)

Был в Николаеве довольно забавный анекдот. Выстрелом из пушки с пристани, возвещающим полдень, вылетевший пыж попал в стоящие подле на мели камели, которые и сгорели.

Между тем, как разыскивали виновного, жена испуганного часового на камелях, поспешно прибежала к адмиралу (это случилось во времена А.С.Грейга) с объяснениями, что не от оплошности часового, ее мужа, сгорели камели, а сжег их клейстух.

Адмирал, не довольно знакомый с местным языком, приказал отыскать ему клейстуха, принимая это слово за фамилию.

Как адмирал Грейг яхтой управлял
(Н.Сойн. «Еще материалы для биографии адмирала А.С.Грейга»)

Адмирал Грейг на яхте «Утеха» возвращаясь от эскадры в Николаев, прошел Малую Корениху и в узости встретил противный SW (зюйд – вест, юго - западный ветер – Н.П.), довольно свежий; он приказал лавировать, но яхта при порывистом ветре мало подавалась вперед. Не желая оставаться на якоре, адмирал сам стал на руль, передавал команду к повороту, и яхта через два часа стояла на якоре у Спасска. Грейг на флагманских кораблях в эскадре и на других судах, где требовалось опытное его практическое указание в управлении судами, нередко это делал.

Как бродяги грабили жителей Николаева
(Н.Сойн. «Еще материалы для биографии адмирала А.С.Грейга»)

До адмирала Грейга восточная часть города ограждалась на пространстве более двух верст деревянными рогатками. Через эту слабую преграду пробирались бродяги, грабили и обкрадывали жителей почти безнаказанно, да и казенное имущество не раз доставалось им на этой заставе.

Скопище беспаспортных до того было велико, что повальными обысками их захватывали сотнями. Предохраняя собственность жителей и казенный интерес от воровства, Грейг с согласия головы и граждан утвердил на пространстве рогаток провести каменную стену; следовательно, замечания некоторых, что стена без цели выстроена, несправедливы.

Как Филипп Вигель познакомился а Алексеем Грейгом и его супругой
Филипп Филиппович Вигель (известный писатель того времени, автор скандальных «Записок», из-за которых вынужден был покинуть Бессарабию, а затем и Керчь). Записки.

Раза два навестил меня Федоров, а об адмирале Грейге [начальник черноморского флота] не было ни слуху ни духу: всякий англичанин более или менее почитал себя лордом. Несмотря на то, будучи с ним знаком, я не хотел оставить Николаев, не явившись к нему, и 26 (января 1828 г.) поутру отправился с моим почтением на дрожках моей хозяйки.

У подъезда встретил меня слуга, который сказал, что адмирал на той половине, и пошел провожать меня туда. Та половина была на дворе длинная пристройка к главному корпусу строения. По входе в переднюю слуга сказал мне, что я могу идти без докладу. Не знаю, или часы шли у меня неверно, или в приморских городах обедали тогда гораздо ранее даже, чем в губернских, только в первой комнате нашел уже я накрытый стол, а в другой даму и с полдюжины мужчин, все моряков. Замешательство Грейга было едва ли не сильнее того, которое я в себе почувствовал. Нахмурясь угрюмо, не сказав мне ни слова, он обратился к даме и сквозь зубы назвал меня по фамильному имени. «Ах, Боже мой! Ах, как я рада! Как много наслышана об вас, как давно хотела с вами познакомиться, и наконец нечаянный случай, кажется, хочет нас сблизить». Вот восклицания дамы, на которые едва успевал я отвечать поклонами. Надобно объяснить причины таких странностей.

В Новороссийском краю все знали, что у Грейга есть любовница - жидовка и что мало-помалу, одна за другой, все жены служащих в черноморском флоте начали к ней ездить как бы к законной супруге адмирала. Проезжим она не показывалась, особенно пряталась от Воронцова и людей его окружающих, только не по доброй воле, а по требованию Грейга. Любопытство насчет этой таинственной женщины было возбуждено до крайности, и оттого узнали в подробности все происшествия ее прежней жизни. Так же, как Потоцкая, была она сначала служанкой и жидовской корчме под именем Лии или под простым названием Лейки. Она была красива, ловка и умением нравиться наживала деньги. Когда прелести стали удаляться и доставляемые ими доходы уменьшаться, имела она уже порядочный капитал, с которым и нашла себе жениха, прежних польских войск капитана Кульчинского. Надобно было переменить веру; с принятием св. крещения к прежнему имени Лия прибавила она только литеру «ю» и сделалась Юлией Михайловной. Через несколько времени, следуя польскому обычаю, она развелась с ним и под предлогом продажи какого-то строевого корабельного леса приехала в Николаев. Ни с кем, кроме главного начальника, не хотела она иметь дела, добилась до свидания с ним, потом до другого и до третьего. Как все люди с чрезмерным самолюбием, которые страшатся неудач, в любовных делах Грейг был ужасно застенчив; она на две трети сократила ему путь к успеху. Ей отменно хотелось выказать свое торжество; из угождения же гордому адмиралу, который стыдился своей слабости, жила она сначала уединенно и ради скуки принимала у себя мелких чиновниц; но скоро весь город или, лучше сказать, весь флот пожелал с нею познакомиться. Она мастерски вела свое дело, не давала чувствовать оков, ею наложенных, и осторожно шла к цели своей, законному браку. Говорили даже, что он совершился и что у ней есть двое детей; тогда не понимаю, зачем было так долго скрывать его.

Оправдываясь и неумышленной нескромности, я слагал вину на слугу, а Юлия Михайловна сказала, что не бранить его, а благодарить должна. Сам же Алексей Самойлович, видя мое учтивое, приветливое, хотя свободное с нею обхождение, начал улыбаться и заставил у себя обедать, В ее наружности ничего не было еврейского; кокетством и смелостию она скорее походила на мелкопоместных польских паней, так же, как они, не знала иностранных языков, а с польским выговором хорошо и умно выражалась по-русски.

Как веселились в доме адмирала Грейга
(Филипп Филиппович Вигель. Записки.)

 …Помаленьку я начал сбираться в дорогу, когда явился ко мне курьер с приглашением Алексея Самойловича и Юлии Михайловны пожаловать к ним на вечер, бал и маскарад 28 числа. Мне <…>не хотелось невниманием платить за учтивость, да и любопытство увидеть николаевское общество во всем его блеске взяло верх над долгом. Дней за десять перед тем видел я одесское, но не мог судить о великой разнице между ними, не будучи ни с кем знаком.

Мужчины несколько пожилые и степенные, равно как и барыни их, сидели чинно в молчании; барышни же и офицерики плясали без памяти. Масок не было, а только две или три костюмированные кадрили. Женщины были все одеты очень хорошо и прилично по моде, и госпожа Юлия уверяла меня, что она всех выучила одеваться, а что до нее они казались уродами. Сама она, нарядившись будто магдебургской мещанкой, выступила сначала под покрывалом; ее вел под руку адъютант адмирала Вавилов, также одетый немецким ремесленником, который очень забавно передражнивал их и коверкал русский язык.

На лице Грейга не было видно ни удовольствия, ни скуки, и он прехладнокровно расхаживал, мало с кем вступая в разговоры. Сильно возбудил во мне удивление своим присутствием один человек в капуцинском платье; он был не наряженный, а настоящий капуцин с бородой, отец Мартин, католический капеллан черноморского флота, который, как мне сказывали после, тайно венчал Грейга с Юлией. Оттого при всех случаях старалась она выставлять его живым доказательством ее христианства и законности ее брака; только странно было видеть монаха на бале. Мне было довольно весело, смотря на большую часть веселящихся, которые казались совершенно счастливыми.

Как А.С.Грейг прощался с жителями Николаева
(По материалам журнала «Морской сборник» за 1864-й год)

«Гражданам города Николаева.

День разлуки с вами, любезные граждане, преисполнил сердце мое чувствами невыразимой и вечной признательности к тому беспримерному усердию, привязанности и любви вашей ко мне, коими, выше ожидания моего, я имел счастие с избытком насладиться в незабвенное угощение ваше. Оно останется в душе моей самым сладостным воспоминанием из всех, какие могут представить мне счастливейшие дни протекшей моей жизни.

Так, любезные граждане, я не нахожу слов к изъяснении. Вам вполне чувств искреннейшей моей благодарности, коею обязан я столь лестному расположению ко мне вашему: мне остается токмо уверить вас, что я почту первейшим желанием моим прилагать и впредь, сколько от меня зависеть будет, старания мои о драгоценном для меня благополучии вашем, дабы тем хотя бы частию оправдать те высокие похвалы, которыми осыпан я был в произнесенных от имени вас речах, и которые много превышают мои заслуги.

Да пребудет над вами благословение всевышнего и да ниспошлет вам Превечный долголетие и благоденствие, чего душевно желает вам преданный и почитающий вас
     ваш,  милостивые государи, покорный слуга адмирал Грейг. 9 сентября 1833 года».

Кто еще так благодарил жителей города за сотрудничество?
   Больше никто…

Автор подборки: Николай Пономаренко