Церемониалы спуска на воду военных судов в первой половине XIX века

[2]

В 2006 году в журнале "Летопись Причерноморья" Анатолий Сацкий опубликовал свою статью о том, как устанавливались правила закладки и спусков кораблей.

Автор рассказал не только об установлении церемониала, но и об курьезных случаях, имевшим место быть...

* * *

К началу 1830-х годов в России еще не существовало твердого, установившегося распорядка проведения, не говоря уже об официально утвержденном церемониале, таких знаменательных в жизни каждого корабля событий, как закладка и спуск его на воду, а "делалось сие всегда, как отмечалось в докладной записке на имя начальника Морского штаба, по принятому издавна порядку и часто с отступлением от оного".

Одна из первых серьезных попыток создания типовых церемониалов проведения торжественных закладки и спуска на воду судов российского флота относится к 1826 г., когда император Николай I выразил пожелание присутствовать в Охтенском адмиралтействе при спуске 74-пушечного корабля "Александр Невский". В связи с этим начальник Морского штаба А. В. фон-Моллер поручил вице-адмиралу В.И.Головину составить проект церемониала спуска корабля в высочайшем присутствии.

До этого подобные торжественные спуски происходили неоднократно почти при всех русских царях: создателе российского флота Петре I, Екатерине II, Павле I, Александре I.

[3]И, практически, каждый раз сценарий проведения спуска писался заново с учетом самых разнообразных обстоятельств, начиная от места проведения спуска и поры года, и кончая внешнеполитическими факторами, как это, например, имело место во время известного путешествия Екатерины II в Новороссию и Тавриду в 1787 г., когда 15 мая в Херсонском адмиралтействе в присутствии австрийского императора Иосифа II, французского и английского послов состоялся одновременный спуск на воду 80 и 66-пушечного линейных кораблей и 50 пушечного фрегата. Пышный ритуал, составленный под руководством князя Г.А.Потемкина, должен был продемонстрировать всему миру, и, прежде всего, Турции и ее союзникам, решимость России в укреплении своих позиций в Северном Причерноморье.

Уровень детализации сценариев торжественных спусков, составлявшихся для каждого конкретного случая, был различен, однако всегда своеобразным стержнем этих мероприятий являлось "высочайшее присутствие". Одним из наиболее подробно разработанных являлся церемониал спуска на воду в Петербургском адмиралтействе в августе 1800 года 130-пушечного линейного корабля "Благодать", построенного обер-сарваером А.С.Катасановым. Присутствие императора Павла I при спуске корабля превращало его в событие государственного уровня. На торжество приглашались "персоны" первых четырех классов с семьями и иностранные послы. В Правительствующий Сенат и Святейший Синод приглашения на спуск непосредственно передавались особо назначенными членами Государственной адмиралтейской коллегии.

Три пушечных выстрела, произведенные в 8 час. 80 мин. утра в день, назначенный для спуска "Благодати", являлись подтверждением того, что спуск не отменен и не перенесен на другой день. Пять выстрелов из пушки, произведенные час спустя, служили сигналом открытия въезда на территорию адмиралтейской крепости через главные ворота. Въезд карет в адмиралтейство прекращался в 11 часов. До этого времени знатным гостям позволялось "для любопытства" посетить и посмотреть изнутри готовый к спуску корабль. У эллинга сооружалось несколько крытых галерей, одна из которых предназначалась для императора и лиц царской фамилии, сановников, иностранных послов, другие же для прочих гостей. В одной из галерей устанавливались столы с водкой, винами и холодными закусками, при которых дежурили специально выделенные штаб и обер-офицеры. Небольшой стол с таким же набором угощений ставился на корабле. У царской галереи выстраивались фронтом кадеты морского корпуса во главе с корпусными офицерами.

[4]При приближении кареты с императором к адмиралтейству, начинали играть трубачи на башне "под шпицем", а при подъезде царского экипажа к главным воротам, в игру вступали трубачи, стоявшие по обе стороны ворот. В момент, когда карета с Павлом I достигала подъемного моста, адмиралтейская батарея начинала салют в 101 пушечный выстрел. С первыми выстрелами спускался адмиралтейский флаг, на месте которого поднимался императорский штандарт. Били барабаны, солдаты гауптвахты "отдавали честь ружьем". При выходе царя из экипажа, его встречала Адмиралтейств-коллегия в полном составе во главе с президентом и сопровождала высокого гостя к его галерее. Адмиралтейские служители, построенные в две шеренги вдоль пути следования императора, при этом должны были кричать "ура" одиннадцать раз, брать ружья на караул, бить в барабаны.

Церемониал спуска на воду 74-пушечного корабля "Твердый", состоявшегося в июле 1805 года в Санкт-Петербургском адмиралтействе в присутствии императора Александра I, заметно отличался от организации спуска "Благодати". Галерей было построено только две: справа и слева от стоящего на стапеле корабля. Правая галерея предназначалась "для принятия всей императорской фамилии", членов Совета министров, сенаторов, знатных особ 1-го и 2-го классов, высшего православного духовенства. На галерее с левой стороны корабля должны были находиться послы зарубежных стран и иностранное духовенство, российские священнослужители высокого ранга, "персоны" с 3-го по 5-й классы. Прочие "благородные посетители" размещались вне галерей в особо отведенных местах. При входе императора на галерею над ней поднимался штандарт, что являлось сигналом к началу салюта: все стоящие на воде суда должны были выстрелить по разу из всех своих орудий. После команды на спуск корабля, на нем на временных флагштоках следовало поднять "приличные флаги". В момент же, когда корпус корабля наполовину оказывался на воде, эти суда салютовали ему беглой орудийной пальбой всех пушек, а флотские и адмиралтейские служители, кадеты морского корпуса, построенные фронтом перед императорской галереей, семикратно кричали "ура". С последним выстрелом салюта, судам, находившимся на воде, следовало разукраситься флагами, и в таком виде оставаться до захода солнца.

Вице-адмирал В.И.Головин, представляя начальнику Морского штаба князю А.С.Меншикову проект церемониала спуска корабля в царском присутствии, высказал мнение о целесообразности так же иметь высочайше утвержденные церемониалы для ординарного спуска судов и спуска в присутствии морского министра.

[5]По Головину, на торжественный спуск должны были приглашаться: высшее духовенство, "первые государственные чины", дипломатический корпус, чины Государственной адмиралтейской коллегии, включая управляющих экспедициями коллегии, морской генералитет. Кроме того, при спуске позволялось находиться и другим "благородного сословия зрителям". Приглашения на спуск производятся от имени морского министра. Для приема знатных гостей генерал-интендантом назначаются штаб- и обер-офицеры, в обязанность которых входит встреча гостей и их сопровождение к назначенным им местам. Чины и служители морского ведомства, определенные к участию в спуске, должны были находиться в полном обмундировании. У корабля выставляется оцепление из матросов флотских экипажей с их офицерами и унтер-офицерами, "дабы зрители не могли приблизиться к кораблю, чтобы не мешать работать и не подвергнуться опасности". Для встречи императора у главных ворот и несения почетного караула в адмиралтействе выделяется строевая рота.

При въезде императора в адмиралтейство его встречает морской министр и "рапортует о благополучии", после чего генерал-интендант, как главное должностное лицо по кораблестроительной части, подает царю официальную рабочую записку. В это же время караульная рота отдает честь, играет военная музыка, барабанщики бьют "поход", на "видном месте" в адмиралтействе поднимается императорский штандарт, а на спускаемом корабле военно-морской флаг, гюйс и вымпел. Если же корабль находится в крытом эллинге, то флаги поднимаются по выходу корпуса из-под крыши. Оркестр продолжает играть, а барабанщики бить "поход" до момента, пока высокий гость не дойдет до кормы стоящего на стапеле корабля. Прекращение барабанного боя и музыки служит сигналом к начатию орудийного императорского салюта со стоящих на воде судов. Провожатым императора является генерал-интендант, а сопровождающими лицами морской министр, члены Адмиралтейств-коллегий. Генерал-интендант показывает царю путь к приготовленному ему месту, или же ведет туда, куда тот пожелает. Если император решит подняться на корабль, то там организуется встреча и караул отдает почести в соответствии с морским уставом. Прибыв на приготовленное ему место, царь отдает приказ морскому министру приступить к спуску, который тот переадресовывает генерал-интенданту, а последний уже главному исполнителю корабельному мастеру. Когда корпус стронется с места, на корабле начинает играть музыка, барабанщики бьют "поход", флотские служители и мастеровые кричат "ура". По спуску корабля на воду, генерал-интендант, получив словесный рапорт корабельного мастера о благополучном спуске судна, докладывает об этом, морскому министру, а тот, в свою очередь, непосредственно императору. При этом генерал-интендант представляет морскому министру мастера, строившего и спустившего корабль, а генерал-казначей подает министру блюдо с деньгами, которыми по положению награждается корабельный мастер. Министр передает блюдо императору, который и вручает его строителю корабля. При отъезде императора из адмиралтейства рота почетного караула отдает честь высокому гостю, барабанщики бьют "поход". Когда экипаж императора покинет пределы адмиралтейства, царский штандарт спускается с флагштока, а военные суда на реке производят положенный артиллерийский салют.

[6]Действующее со времен Петра I положение о награждении корабельных мастеров предусматривало выдачу по три рубля серебром за каждый пушечный порт построенного корабля. Обычно эти деньги подносились мастеру на серебренном блюде. Так, И.С.Разумов за постройку и спуск первого черноморского 84-пушечного линейного корабля "Императрица Мария", состоявшийся в октябре 1827 года в Николаевском адмиралтействе [7], получил 252 рубля серебром на серебренном блюде весом 614 граммов.

Иногда, правда, оказывалось, что в день спуска судна в адмиралтействе не имелось в наличии нужной суммы в серебренной монете, либо серебренного блюда, либо того и другого одновременно. В таком случае серебренная монета с согласия строителя корабля заменялась ассигнациями с соответствующим пересчетом по курсу, а блюдо он получал позднее, но уже без всякой торжественности. Подобная ситуация сложилась, например, в Николаевском адмиралтействе в августе 1838 года, где в один день были спущены на воду линейные корабли 120-пушечный "Три Святителя" и 84-пушечный "Трех иерархов". Строители этих судов полковник И.Д. Воробьев и штабс-капитан С.И.Чернявский только спустя два месяца получили из экипажеского магазина положенные им серебренные подносы весом соответственно 685 и 606 граммов, и, так называемые, спусковые деньги ассигнациями из расчета 3 рубля 60 копеек за 1 рубль серебра.

По окончании официальной части церемонии спуска устраивался, как правило, праздничный стол за казенный счет для участников спуска и именитых гостей. Например, при спуске упоминавшейся "Императрицы Марии" для этой цели было отпущено 300 рублей ассигнациями, в счет которых закупили: 8 бутылок шампанского по 12 рублей, 20 бутылок, донского по 1 рублю 20 копеек, 2 бутылки кипрского вина но 3 рубля, бутылку ликеру за 5 рублей, ведро мадеры за 40 рублей, 6 бутылок полушампанского по 3 рубля, 4 бутылки бордо по 4 рубля, 2 ведра саитуринского вина по 14 рублей, 2 ведра водки по 14 рублей, 2 штофа сладкой водки по 2 рубля 30 копеек, 2 штофа ерофеича по 2 рубля 30 копеек. Нижним чинам и служителям, находившимся при спуске, было отпущено 1510 порций "горячего вина".

Что касается церемониала спуска судов на воду, разработанного В.И.Головиным, то он не был принят. Однако в мае 1833 года появилось высочайшее предписание, продублированное указом Сената от 2 октября того же года, по которому спуск судов в царском присутствии как в Санкт-Петербурге, так и в любом другом месте должен производиться под императорским штандартом, в честь которого выполнялся орудийный салют в соответствии с военно-морским уставом или другим числом выстрелов, в случае, когда это специально оговаривается в церемониале. При спуске судов в отсутствии императора, на них поднимается адмиралтейский флаг. При этом при спуске трехдечного линейного корабля салют производится 13-тью орудийными выстрелами, в случае двухдечного 11-тью, и фрегата 9-тью выстрелами.

[8]Данное предписание не оговаривало ни правил спуска судов меньших рангов, ни других сторон церемониала. Это позволяло в широких рамках приспосабливать церемониал спуска судов, исходя из конкретных местных условий и обстоятельств. Так, на Черном море в период командования флотом адмиралом М.П.Лазаревым, в качестве своеобразной галереи для размещения высшего морского начальства использовался один из военных пароходов. Например, в приказе по поводу спуска на воду 84-пушечного корабля "Храбрый", состоявшегося в Николаевском адмиралтействе в июне 1847 года, судам, стоящим в адмиралтейской гавани, предписывалось по окончании молебна расцветиться флагами, а стоящим по реям служителям в момент, когда корпус покажется из-под крыши эллинга, трижды прокричать "ура" по сигналу с парохода "Громоносец", где находился главный командир. Салют 11-тыо выстрелами производился с береговой батареи так же по сигналу с пароходофрегата, равно, как и спуск матросов с реев и уборка флагов расцвечивания.

Несколько необычная ситуация сложилась при спуске на воду 52-пушечного фрегата "Коварна" в Севастопольском адмиралтействе в сентябре 1845 года. Присутствовавший при спуске фрегата Николай I находился на борту пароходофрегата "Громоносец", на грот-мачте которого развивался в соответствии с военно-морским уставом императорский штандарт.

Хотя постановление 1838 года и обязывало поднять на спускаемом в присутствии царя фрегате штандарт, в данном случае это было неуместно.

Поэтому "Коварну" спустили под адмиралтейским флагом, просалютовав 9-тью орудийными выстрелами.

[9]При спусках судов внутри закрытых и, как правило, тщательно охраняемых адмиралтейств, караульная служба и наблюдение за порядком обычно возлагались на строевой состав флотских экипажей. Спуск же казенных судов вне адмиралтейств, в частности на подрядных верфях, не мог быть, понятно, обставлен с той же строгостью и ограничением притока сторонних зрителей. В таких случаях наблюдение за поряд ком брала на себя городская полиция. Так, например, при спуске на воду в ноябре 1839 года 84-пушечного корабля "Гавриил", построенного с подряда купцом Ш.Рафаловичем [10] на Спасской верфи в Николаеве [11], за порядком следили жандармы, присланные комендантом города. Морское ведомство для составления оцепления у эллинга выделило флотских нижних чинов. Наличный же состав чинов экипажа "Гавриила" во главе с командиром находились на спускаемом корабле, который с момента приводнения вступал в подчинение командиру.

Обязательным элементом церемониала как закладки, так и спуска на воду военных судов являлся молебен, проводившийся священнослужителями морского ведомства, за что адмиралтейская администрация выплачивала им определенное денежное вознаграждение. Так, например, протоиерей Севастопольского морского собора И.Терлецкий за молебен при спуске брига "Язон", состоявшимся в октябре 1850 г., получил на основании положения Адмиралтейств-совета от 26 апреля 1846 г. 2 рубля 85 копеек серебром.

[12]Насалка спусковых дорожек стапеля перед сходом судна на воду специальным составом из смеси животного, главным образом говяжьего жира, доставляла немало неприятных минут местной администрации при спусках, особенно в присутствии высокого морского начальства или членов императорской фамилии. Утвердившийся с давних времен обычай собирать выдавившееся спусковыми санями "сало", комкал зачастую конец торжества. Толпы мастеровых, матросов, ломая строй, бросались к эллингу и в воду, подбирая куски белого жира. Начальство издавало грозные приказы, стремясь предотвратить нарушение порядка. Например, в церемониале, подготовленном к спуску 120-пушечного корабля "Великий князь Константин", который должен был состояться в высочайшем присутствии, особым пунктом предписывалось "строго воспретить нижним чинам бросаться за салом. Этот обычай давно везде выведен и представляет картину не приличную и противную воинской дисциплине".

В заключение уместно отметить, что ни в одном из архивных документов или другого рода свидетельств, относящихся к рассматриваемой теме, не упоминается о широко распространенном в настоящее время обычае увенчивать спуск судна разбитием бутылки шампанского вина о корпус судна. Видимо, окропление освященной водой новопостроенного корабля перед спуском было несовместимо с обрядом, имевшим древние языческие корни, обмазывания судна кровью жертвенного животного.

Автор статьи: Сацкий А.Г., кандидат технических наук (Николаев).

Летопись Причерноморья № 6, 2006 год. [13]