Великая Война: сквозь годы в памяти поколений

В преддверии Дня Победы в очередной раз хочется опять вспомнить о тех, кто ее ковал, о тех, кого в нынешнее время остались единицы. У каждого в семье свои герои, о которых остается только память.

О войне в нашей семье знают не понаслышке. Еще ребенком, приезжая к бабушке, я часто просил ее рассказать что-нибудь о войне, поскольку знал, что многие из «наших» воевали и с мальчишеским азартом в глазах «впитывал» в себя рассказы о далекой войне. Только среди близких родственников моей матери воевало 11 человек, с фронта вернулось 5…

[3]Бабушка (по материнской линии), Антоновская (Заскалета) Ксения Яковлевна (16.01.1914-26.08.1998 гг.), вспоминала, что поздней весной 1941 года практически каждый день наблюдался кроваво-багряный закат солнца, и людям это казалось дурным предзнаменованием, тревожно было на сердце. Как показало время, предчувствия людей их не обманули.

Во время войны бабушка жила в с. Красное Парутино Очаковского района. Эвакуироваться они не успели, а может и не хотели (да и кому они были нужны?), поэтому оказались в немецкой оккупации. Правда, таковой ее трудно было назвать. Бабушка рассказывала, что немцев видела только в городе на заводе им. 61 коммунара, куда молодежь из окрестных сел отправляли на работы. Жители Очаковского района сталкивались, в основном, с румынами, которые вознамерились на части территории области создать провинцию Транснистрию в составе “Великой Румынии”.

[4]По воспоминаниям бабушки, румынские солдаты – это те же самые советские крестьяне, даже беднее и униженнее, вечно голодные и оборванные. Бывало, что даже помогали по хозяйству, копошились в огороде и убирали за скотиной. Правда, случались и случаи рукоприкладства… Примечательно, что корову, которая была в бабушкиной семье, румыны не конфисковали (это не касается нескольких свиней и мелкой дичи). У моей мамы до сих пор хранится и успешно используется в хозяйстве чугунный казан литров на пять, который бабушка обменяла у одного румына на пару литров молока.

С телкой, связан вот какой случай. После освобождения Николаева румынские части начали отступать на Очаков и далее, через с. Рыбаковка и с. Коблево, на Одессу. Румынские солдаты и офицеры, находившиеся в селе, метались с криками: – “Кинбурн, Кинбурн!”. Оказывается, они получили известие о том, что с Кинбурнской косы в Очаков переправился советский десант, и опасались, что не успеют уйти… При отступлении они хватали все, что попадет под руку. Один из них начал выводить телку со двора. Бабушка, увидев это, схватила ее за хвост и стала тянуть в свою сторону. Так и перетягивали туда-сюда, пока этого солдата не позвали его товарищи и он, плюнув на землю, побежал к ним. По словам бабушки, она только потом стала понимать, что солдат запросто мог дать по ней очередь из автомата и на этом бы все закончилось… - «Молода була, дурна! Тільки потім зрозуміла, що міг і вбити. А що робити: їсти ж треба було щось, ось і не давала своє рідне забрати. Спасибі йому, що дитину сирітою не залишив», - рассказывала мне она.

После прихода наших частей начался призыв мужского населения, которое оставалось на оккупированной территории. В число призывников попал и мой дед – Антоновский Яков Трофимович, а также его брат Николай и брат бабушки – Заскалета Филипп Яковлевич, друживший с дедом, и прошедший с ним в соседних частях практически весь путь до победы. Еще один брат деда – Антоновский Дмитрий Трофимович – уже воевал.

Антоновский Яков Трофимович (20.09.1916-02.08.1974 гг.).

На момент вторжения в 1941 году дед подлежал мобилизации, но ввиду того, что урожай 41-го был баснословный, его, как механизатора, не призвали. Никто тогда не думал, что меньше чем через 2 месяца его родное село Куцуруб Очаковского района [5], как и вся область, будут оккупированы, а оставленные люди до конца жизни в различных анкетах будут ставить утвердительную галочку в графе «Пребывание на оккупированной территории»...

[6]Деда призвали 1 апреля 1944 года (Очаковский РВК). Служить он попал в 905-й стрелковый полк 248-й стрелковой Одесской ордена Суворова дивизии, 9-го Краснознаменного Бранденбургсокого корпуса 5-й Ударной армии 3-го Украинского, а затем 1-го Белорусского фронта. Эти соединения освобождали Николаев и область в марте 1944-го. Затем полк участвовал в боях по освобождению Одесской области, в Ясско-Кишинёвской операции, в том числе в освобождении города Кишинёва. Во время кратковременного пребывания соединения в резерве Ставки, дед Яков прошел «учебку» (где-то под Житомиром) и ему было присвоено звание младшего сержанта. 

После этого была Варшавско-Познанская операция, освобождение Варшавы, форсирование рек Пилица, Одер и захват Мангушевского плацдарма на их берегу, участие в Берлинской операции, прорыв обороны противника на Зееловских высотах, уличные бои в Берлине, в том числе за имперскую канцелярию, ранение.

Деда Якова я никогда не видел – он умер на 59 году жизни за 7 лет до моего рождения: сказалась война и полученное ранение. О нем много рассказывала мама и бабушка, а также брат бабушки – Филипп Яковлевич, прошедший практически тот же боевой путь, что и дед. Именно со слов Ф.Я. Заскалеты я, в возрасте 14-ти лет, нанес на карту боевой путь части, в которой помощником наводчика пулеметного расчета служил дед, а много лет спустя удивился точности данной схемы, когда нашел карту продвижения 248-й дивизии.

За участие в боевых действиях Антоновский Яков Трофимович был награжден медалями «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и «За победу над Германией», а также боевым орденом «Отечественная война» ІІ степени. Среди родных никто не знал, за что получен орден. В то время не принято было вспоминать войну: вернулся живой – и ладно. Только сравнительно недавно, благодаря сайту «Подвиг народа» (низкий им поклон!) я нашел наградной лист деда и приказ о награждении с описанием подвига при прорыве Зееловских высот. Привожу его дословно:

[7]«В бою 18 апреля 1945 года южнее населенного пункта Буков /Германия/ тов. Антоновский Я.Т. проявляя мужество и отвагу в трудной боевой обстановке обеспечил станковый пулемет боеприпасами. В бою за высоту 77,0 наводчик пулемета был ранен, тов. Антоновский Я.Т., заменив его, продолжал вести меткий огонь, прикрывая наступление нашей пехоты. Умело преодолев простреливаемую противником местность он первым ворвался в траншеи противника и открыл пулеметный огонь во фланг противника, которым уничтожил 17 немецких солдат и 1 офицера».

Моя мама после того, как я ей показал распечатки приказа о награждении и наградного листа, всплакнула. Эти слезы были мне понятны... Было понятно и другое: почему дед не рассказывал об этом - одно дело убивать в составе подразделения, а другое дело достоверно знать, что от твоих рук погибли конкретные люди, пусть и враги…Вдобавок ко всему дед Яков живым вышел из настоящего ада под названием «Зееловские высоты», где под кинжальным огнем немецких пулеметов высшие военачальники гнали на убой «пушечное мясо», стремясь побыстрее отчитаться перед «самым главным командующим» и не обращая внимания на количество жертв….

Затем была Победа, которую дед праздновал уже в Краковском госпитале, получив ранение при штурме Берлина. Командующий 5-й ударной армии, в которой служил дед, Н.Э. Берзарин стал первым комендантом Берлина, а командир 248-й дивизии И.П. Рослый командовал сводным полком 1-го Белорусского фронта в параде Победы на Красной площади. 

После комиссования по ранению дед вернулся в родное село, продолжая работать механизатором. Вернулся первым… Жил с одним легким. Получил статус инвалида II группы. Свои боевые награды надевал редко. Более того, медали он отдал играть детям (очень любил детвору), которые их и «посеяли». Остался только орден «Отечественная война» II степени (№ 898627) и документы на медали. Орденскую книжку испортил уже я, лет в 5-6. В то время для меня это была просто красивая корочка. За этот поступок буду винить себя всегда. Кроме документов на медали и ордена на память от деда осталась красивая и достаточно тяжелая мельхиоровая ложка из госпиталя в г. Кракове, где лечился после ранения дед. Ее я тоже нашел в старых вещах на чердаке дома у бабушки. И фотографии, только по которым и знаю его…

Ветеран Великой Отечественной войны, участник боевых действий и кавалер ордена «Отечественная война» II степени Антоновский Яков Трофимович похоронен на кладбище с. Шевченко Каменского сельского совета Очаковского района Николаевской области.

[8] [9] [10]

Антоновский Николай Трофимович (1923-1975 гг.) [11]

Брат деда. Призван Очаковским РВК 01.04.1944 г. Гвардии сержант, воевал на Карельском фронте. Войну закончил на территории Финляндии.

Бабушка вспоминала, что у них с дедом была специально припрятана бутылка старого домашнего вина для того, кто первым придет с фронта: кто-то из его братьев, или же брат бабушки. В июле 1947 года пришел Николай, бутылку распечатали. Из закуски в голодное послевоенное время – только горсть какого-то зерна, которое бабушка перемолола в ручной мельнице и напекла что-то наподобие лепешек. Вот и весь праздничный обед… 

После войны Николай Трофимович Антоновский работал трактористом в совхозе им. Шмидта (1-е отделение, с. Красное Парутино) Очаковского района. Похоронен в Николаеве.

Антоновский Дмитрий Трофимович (1918-1988 гг.)

 Брат деда. Призван в ряды РККА на срочную службу еще в 1939 году. Принимал участие в Финской кампании 1939-1940 гг. Воевал с первых дней Великой Отечественной войны. После окончания ускоренных курсов младшего комсостава получил офицерское звание. Прошел всю войну, Победу встретил в г. Кенигсберг (Восточная Пруссия). Награжден орденами и медалями. Похоронен в Николаеве.

Заскалета Филипп Яковлевич (1924-2007 гг.)

  Брат бабушки и друг деда. Призван Очаковским РВК 01.04.1944 г. После «учебки» был направлен в действующую часть. [12]

По воспоминаниям Ф.Я. Заскалеты к ним, призванным с оккупированной территории, среди сослуживцев было совсем другое отношение. Даже те, кто находился на такой территории, но освобожденной раньше, поглядывали свысока. Дескать: - «Немцам прислуживали»! Дальнейшие бои и тяжелые потери сравняли всех… 

Воевал рядовым в составе 19-й гвардейской механизированной Лодзинской ордена Ленина Краснознаменной ордена Суворова, ордена Б. Хмельницкого бригады [13] 1-й Гвардейской Танковой Армии под командованием легендарного Михаила Катукова.

Принимал участие в Висло-Одерской операции. При освобождении г. Люблин (Польша) 22.07.1944 г. был ранен. В той же Польше у г. Гдыня получил первую контузию. Вторую контузию получил уже в кварталах Берлина при его штурме. По воспоминаниям деда Фили, штурм был очень тяжелым: командование торопилось, не считаясь с потерями личного состава; “катюши”, не зная истинной обстановки, обстреливали своих же… 

После Победы, которую встретил в Берлине, до демобилизации оставался служить в Германии. При возвращении домой через Одессу-маму был обворован в поезде местным «элементом». Награды, документы, личные вещи – все ушло… Осталась только «Грамота участнику взятия Берлина» за подписью М. Катукова, которая хранится у одной из дочерей Филиппа Яковлевича.

В послевоенное время Ф.Я. Заскалета жил в Николаеве, работал на заводе «Дормашина», Ветеран труда. Похоронен в г. Николаев.

Никого из родных, кто прошел войну и военное лихолетье, уже нет в живых. Но впитанные мною рассказы близких о войне и та информация, которую я узнал впоследствии самостоятельно, будут всегда храниться в семье, передаваясь из поколения в поколение, как и награды моего деда Антоновского Якова Трофимовича…

Низкий поклон всем, кто воевал за свободу Родины!

Автор статьи: Алексей Кравченко