Дело С. Ландау

15 мая 1886 года, как, впрочем, и обычно, утро николаевского военного губернатора вице-адмирала А. А. Пещурова началось с просмотра почты. Бумаг в этот раз оказалось не так много. Алексей Алексеевич уже собирался отправиться завтракать, слыша неоднократные приглашения жены Варвары Вениаминовны, когда взгляд его коснулся последнего письма.

То, что он прочел в бумаге, заставило его отложить завтрак.

[2]В письме поверенный фабрикантов медо-травяного мальт-экстракта и конфект в Бреслау (ныне Вроцлав, Польша) Л. Г. Питшь и К° (L.H. Pietsch & С°), купец Василий Васильевич Аурих, проживающий в г. Санкт-Петербурге по улице Большой Морской, № 17, заявлял, что в г. Николаеве в вольной аптеке С. Ландау продаются поддельные медо-травяной мальт-экстракт и карамель «Не кашляй» под фирмой названной фабрики.

Дело в том, что 58-летний провизор Себастиан Моисеевич Ландау был уважаемым горожанином, владельцем одной из крупнейших городских вольных аптек с филиалом. Оборот его аптеки составлял около 14000 нумеров рецептов в год. К тому же Ландау занимался медицинской благотворительностью, а именно бесплатно отпускал лекарства и иные медицинские приспособления больным, получившим рецепты в амбулатории Николаевской еврейской больницы. А тут такое обвинение! Это был скандал.

Вице-адмирал пригласил к себе николаевского полицмейстера и попросил произвести местной полицией дознание по этому делу.

— Только, – в заключение беседы, уже неофициальным тоном попросил губернатор, – я бы хотел, чтобы пока не поднимался шум.

Полицейский понимающе кивнул и покинул кабинет.

Дознание проводил квартальный надзиратель Прохоров. 10 июня 1886 года квартальный явился в аптеку С. Ландау по улице Большой Морской, № 61, и поинтересовался у аптекарского помощника, где делают сироп с мальт-экстрактом и карамель от кашля «Не кашляй» - в России или за границей?

Ничего не подозревавший аптекарский помощник честно и не без гордости ответил: «Ваше благородие, эти средства, без всякого сомнения, нашего изготовления».

[3]Иными словами, дознанием действительно подтвердилась означенная подделка, и таковое дело было передано 17.06.1886 г. николаевским полицмейстером судебному следователю 3-го участка Херсонского окружного суда.

Узнав, что дело передано судебному следователю, Аурих уже был уверен в успехе своего предприятия и подал еще одно прошение, в котором потребовал: «...за убытки, нанесенные мне С. Ландау подделкою и продажею им фабрикатов под моею фирмою, удовлетворить меня вознаграждением в сумме 1200 рублей, для чего покорнейше прошу положить запрещение на имущество С. Ландау, в обеспечение моему вознаграждению за убытки, мне причиненные им».

А в ходе судебного следствия выяснились новые подробности.

Провизор С. Ландау пояснил, что «..мальт-экстракт он не производит, а лишь использует его для приготовления сиропа по руководству Романи, также приготавливает карамель от кашля под названием «Не кашляй», и эти предметы он продает как свои произведения. Конверты для карамели заказаны в типографии Рюмина, одним из его помощников (кем именно – не помнит). Мальт-экстракт он выписывает из Харькова из Русского общества торговли аптекарскими товарами, из Киева из Южного Русского Общества».

— Помилуйте, — пояснял Себастиан Моисеевич, — когда в летний жаркий день, совершая променад по Соборной улице, Вы наведываетесь в буфетный павильон г-на Заславского, что в доме Гончаровой, где непременно полакомитесь его превосходным сливочным мороженым, так?

— Возможно, — улыбнулся судебный следователь.

— Почему же тогда, — продолжал Ландау, — сахарозаводчик Терещенко или барон Рено, в хозяйствах которых произведены сахар и молоко, не предъявляют претензий г-ну Заславскому? Ведь для приготовления мороженого он непременно использует их продукцию!

Судебный следователь перестал улыбаться и согласно кивнул головой. Закончив беседу с провизором, он пешком отправился на Соборную улицу в типографию.

[4]Управляющий типографией г-на Рюмина мещанин Лука Петрович Бугский показал, что 20 сентября 1885 года из аптеки Ландау в типографии г-на Рюмина были заказаны конверты для карамели «Не кашляй», в количестве 1000 экземпляров. Рисунки для этих конвертов были даны самим г-ном Ландау.

Недаром в народе говорят, что «шила в мешке не утаишь». Так случилось и в этот раз. Уже через пару дней о скандале знала половина города. Ничего не подозревающие доктора удивлялись, когда их пациенты прямо-таки настаивали на прописывании им какого-нибудь лекарственного препарата. Получив желанный рецепт, его обладатель тут же отправлялся в аптеку Ландау. Количество посетителей этим летом резко возросло. Каждый из них отирался, сколько мог, в аптеке в надежде узнать что-либо новое об этой истории.

В фотографии , что находилась в доме Кокоши под номером 46 по улице Большой Морской, прямо напротив аптеки, было установлено постоянное дежурство, тренога с фотографическим аппаратом стояла наготове в прихожей. Фотографу очень хотелось заполучить снимок ареста Ландау.

Естественно, что всем об этой истории было поведано по секрету «под честное слово». С провизором Ландау продолжали знаться и здороваться все его знакомые и товарищи. Между прочим, каждый из них ожидал, что Ландау сам начнет разговор на интересующую их тему. Но провизор молчал. Повышенный интерес к своей персоне не мог быть не замеченный Себастианом Моисеевичем. Он в ответ на все это лишь продолжал выглядеть невозмутимо.

Тем временем прокурор Херсонского окружного суда сидел у себя в кабинете и рассматривал несколько этикеток и бутылочек. Это были этикетки и марки средств из Бреслау «Honig-Krauter-Malz-Extrakt», карамели «Huste-Nicht» фирмы «L.H. Pietsch u. Komp. in Breslau» и сиропа, а также конфект «Не кашляй» аптеки С. Ландау.

Вдруг он, казалось бы, о чем-то вспомнил и встал. Он подошел к книжному шкафу и стал рыться на полках с книгами в дорогих кожаных переплетах с золотым тиснением. Наконец он нашел нужную книгу и вернулся в кресло.

[5]В этот момент секретарь молча вошел в кабинет и положил на стол свежую почту. Сверху лежала бумага с постановлением судебного следователя по делу Ландау. Прокурор углубился в чтение. Он внимательно перечитал бумагу следователя, нашел в книге нужную страницу, и, прочитав нужное место, сел за бумагу.

«В Николаевскую городскую полицию. Настоящим уведомляю городскую полицию, что согласно решению уголовного Кассационного департамента Правительствующего Сената в 1881 году за № 11 по делу Меньшутина, для состава преступления, предусмотренного 1354 ст. Уложения о наказаниях, необходимо не только подражание употребляемому известной фабрикою и утвержденного правительством клейму, как бы ни было близко это подражание к подлиннику, но подделка или подлог этого клейма, воспроизведение его во всех подробностях. Сличив этикетки и марки фабрики Л. Г. Питшь и К° с этикетками аптеки Ландау, я нашел, что таковые на пакетах с конфектами имеют между собой лишь некоторое сходство по рисунку. У С. Ландау на них подписи отпечатаны на русском, тогда как у Питшь на немецком языке и совершенно различного содержания. А этикетки на склейках не имеют сходства между собой даже и по рисунку. Ввиду этих данных, вполне соглашаюсь с мнением судебного следователя, выраженном в постановлении от 28 июня сего года, и не нахожу со своей стороны оснований к производству следствия по обвинению Ландау в преступлении, предусмотренном 1354 ст. Уложения о наказаниях».

Секретарю лишь осталось поставить исходящий номер 4873 и дату от 26 июля 1886 года.

Что же было дальше с провизором С. Ландау и его аптекой?

Наследная аптека Ландау продолжала работать и обслуживать население города. Позже при аптеке заработал химико-бактериологический кабинет для целей медицинской диагностики. В нем производили анализы: мочи, мокроты, желудочного сока, крови, химико-микроскопическое исследование молока кормилиц.

[6]Славился «Пертуссин» (Pertussin), приготовленный этой аптекой. Продавался он в прозрачной стеклянной прямоугольной бутылочке, имел сбоку выдавленную на стекле надпись «PERTUSSIN».

В 1909 году аптеку купил управляющий аптекой провизор Л. А Кац.

После революции, но еще до начала национализации николаевских аптек, ее купил известный николаевский провизор Кучук (автор популярной до сих пор мази от насморка «Бороментол»). Он превратил аптеку в химико-фармацевтическую лабораторию, которая снабжала своими препаратами не только город, но и Николаевский уезд, и даже часть Бессарабии.

В 20-х годах лаборатория превратилась в фармацевтическо-косметическую фабрику «Астра» [7] (позже она разделилась на фармацевтическую фабрику и косметический комбинат «Алые паруса»).

Аптека работает и поныне. Сегодня — это Николаевская фармацевтическая фабрика.

В одном из кабинетов бережно собраны старинные флакончики и баночки старой аптеки Ландау, с названиями лекарственных препаратов и названием аптеки. Хранится здесь и старинная пожелтевшая сигнатура этой аптеки. Но о ней, читатель, разговор особый. [8]

Автор статьи: Влад Никольский (газета "Николаев за неделю", 2008 год)

На 2017 год "Фармацевтической фабрики" на Большой Морской больше не существует. На данный момент она выглядит так, как на фото ниже. В части здания идет ремонт. Что дальше будет в бывшем здании аптеки Ландау - неизвестно.

[9]