Малоизвестные страницы Великой Отечественной (по воспоминаниям участников боевых действий).

[2]Несмотря на то, что со времен Второй мировой войны прошло 70 лет, многие события этой войны остаются еще малоизученными. Имеющаяся многочисленная литература по данной тематике далеко не на все вопросы дает ответ.

Неоценимая роль в воссоздании малоизвестных страниц Великой Отечественной и Второй мировой войн принадлежит участникам боевых действий, которые в свое время рассказали о них в своих воспоминаниях. К таким страницам, например, относится и форсирование реки Днестр, в том числе и подготовка к этому форсированию, бои на плацдармах и многое другое.

Об этих событиях неоднократно рассказывал мой отец – Петров Антон Николаевич, бывший боец 39-й гвардейской стрелковой дивизии 8-й гвардейской армии, уроженец с. Островское Новоодесского района. В 1987 году эти воспоминания были записаны и на магнитофонную ленту.

Имеются воспоминания о боях на днестровском плацдарме и других участников боевых действий, в т. ч. воспоминания Крючкова Ивана Сергеевича, уроженца с. Пески того же Новоодесского района.

Большое значение для уточнения некоторых дат и событий, о которых идет речь в данной работе, имеют мемуары Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, бывшего заместителя Верховного Главнокомандующего, а с середины ноября 1944 г. – командующего 1-м Белорусским фронтом, Маршала Советского Союза В.И. Чуйкова, бывшего командующего 8-й гвардейской армией, генерала армии С.М. Штеменко, бывшего начальника Оперативного управления Генерального штаба; исследования генерал-майора А.Н. Грылева и других авторов.

Автор не ставит перед собой цель осветить в полной мере те или иные события Второй мировой войны, а делает лишь попытку акцентировать внимание на некоторых малоизвестных моментах периода войны, основываясь на свидетельствах непосредственных участников данных событий, сопоставляя их с мемуарной и научной литературой, т.е. на тех моментах, которые зачастую в научной литературе остаются «за кадром».

Но вернемся немного к предыстории этих событий.

В марте 1944 г. на Николаевщине была успешно проведена Березнеговато-Снигиревская операция 3-го Украинского фронта под командованием генерала армии Р.Я. Малиновского, в результате которой была разгромлена большая группировка войск 6-й немецкой армии Холидта, прикрывавшей подступы к Николаеву и Южному Бугу, чем были созданы условия для освобождения г. Николаева, форсирования южного Буга и дальнейшего продвижения советских войск на Одессу.

…После освобождения Одессы (10 апреля) 8-й гвардейской армии предстояла тяжелая переправа через Днестр, с тем, чтобы принять участие в операции по освобождению Молдавии. Войска спешно начали подтягивать к Днестру.

14 апреля войска 8-й гвардейской армии форсировали Днестр в районе Беляевки - Маяки. Завязались тяжелые бои. Но из-за острой нехватки боеприпасов прорвать оборону противника не удалось. 16 апреля подул сильный ветер с юга, который не прекращался около двух недель, вода начала подниматься и затапливать захваченный плацдарм. По приказу командующего фронтом 27 апреля плацдарм без боя был оставлен, а 28 апреля поступил новый приказ о перебазировании войск армии на другой плацдарм. Переброску войск приказано было осуществлять ночью, скрытно от противника. В ночь на 1 мая войска двинулись из района Маяки в район Григориополя и Пугачены.

Для многих солдат этот переход стал трагическим.

[3]Антон Николаевич, участник этого перехода, вспоминал: «Бойцы шли по раскисшим дорогам целую ночь напролет, дул сильный встречный ветер с дождем и снегом. Все промокли до нитки, но ни единого отдыха или привала не было. Во второй половине ночи все уже настолько выбились из сил, что многие бойцы падали от изнеможения и холода прямо в грязь и подняться уже не могли. Те, кто шел рядом, не могли их поднять, т.к. сами держались из последних сил, чтобы не упасть. И только под утро остановились в каком-то небольшом селе на отдых». Здесь отец случайно нашел небольшой початок кукурузы и тут же с друзьями его сгрызли, слегка поджарив на огне. «Если бы не остановились в этой деревушке, – рассказывал далее отец, – я бы тоже упал, потому что держаться на ногах уже не было сил, хотя и был физически крепким».

Утром, когда рассвело, срочно мобилизовали подводы и поехали собирать отставших от колонны. Вся дорога была «усеяна» человеческими телами. Лужи были покрыты ледяной коркой. Из этих луж и замерзшей болотной жижи извлекали замерзших солдат и свозили на этих подводах в деревушку. Некоторых чудом удалось спасти, однако подавляющее большинство замерзших спасать было уже поздно. У них изъяли документы и отослали родным…

В.И. Чуйков в своей книге «Гвардейцы Сталинграда идут на запад» об этом периоде писал: «И вдруг опять обрушилась стихия. Поднялась буря. В поселке, где располагался штаб армии, с домов летели крыши, ветер с корнем выворачивал деревья… Температура воздуха стремительно упала ниже нуля… Армия была уже переодета в летнюю форму одежды… 39-ю гвардейскую дивизию буря застигла на переходе между поселками Яськи, Кандель, Новосавицкая… Негде спрятаться ни от пронизывающего ветра, ни от снега, нечем развести костров…».

О том, что во время этого перехода не разрешали бойцам останавливаться в проходящих селах, где можно было отогреться, и о последствиях этого перехода Василий Иванович в своей книге ничего не пишет.

К 3 мая войска 8-й гвардейской армии, совершив стодвадцатикилометровый переход, вышли к берегам Днестра и тут же, как пишет В.И. Чуйков, получили задачу – к утру 7 мая сменить части 5-й гвардейской армии генерала А.С. Жадова на плацдарме на правом берегу Днестра в районе Пугачены - Шерпены и накапливать силы для наступления.

8 мая, когда дивизии армии были в основном уже на плацдарме, поступил новый приказ, предписывающий войскам фронта перейти к жесткой обороне.

[4]Против плацдарма Пугачены, который обороняли стрелковые дивизии 8-й гвардейской армии, были сосредоточены 4 пехотные и 3 танковые армии противника, с общей численностью около 250 танков.

Наши дивизии, занимавшие плацдарм, к этому времени еще не успели получить пополнение ни живой силой, ни техникой. На плацдарме имелось всего 10 танков, половина из которых были трофейными.

Ночью 10 мая фашистские танки и пехота, поддержанные авиацией, двинулись в атаку. Однако первые атаки были отражены. На рассвете атаки возобновились. В центре 28-го гвардейского корпуса на участке 39-й гвардейской дивизии около 60 танков противника при поддержке пехоты прорвались и вышли на дорогу Пугачены - Шерпены, стремясь выйти к переправам.

Основной удар немцев пришелся, видимо, в полосе 117 гвардейского стрелкового полка. Об этом можно судить, в определенной степени по Книге Памяти (Николаевская область). В 6-м томе этой книги только по Баштанскому району, например, имеется 71 фамилия воинов, погибших в этом бою, т.е. в бою 10 мая 1944 г. Из этого количества 57 воинов было из 117 гв. сп 39-й гвардейской стрелковой дивизии; 4 – из 120 гв. сп этой же дивизии и 10 воинов из 220 гв. сп 79 гвардейской стрелковой дивизии. В 7 томе обнаружено еще 4 фамилии погибших в этом бою воинов из 117 гв. сп и 2 – из 220 гв. сп 79 гв. сд (Баштанский район).

По Новоодесскому району в 6-м томе также имеется 4 фамилии воинов 117 гвардейской сп, т.е. подавляющее большинство погибших в бою 10.05.1944 г. было из 117 гвардейского сп 39-й гвардейской сд. 

Кроме того, многие в этом бою, как указано в Книге памяти, пропали без вести. Из того же Баштанского района, например, - Белявский Дмитрий Филатович, 1902 г.р., уроженец Курской области, гвардии рядовой, стрелок 117 гвардейской сп, а также гвардии рядовые Болдаев Федор Васильевич, Загинайченко Михаил Яковлевич, Кирниченко Гаврил Тимофеевич, Коробченко Василий Степанович (все уроженцы с. Новополтавки, призванные Привольненским РВК), из Новоодесского района: гвардии сержант Жур Василий Георгиевич, гвардии рядовой Гетманцев Леонтий Иванович, рядовой Дзидорский Василий Парфентьевич и многие другие.

Вспоминая об этих боях, Антон Николаевич рассказывал: «Бои на плацдарме шли беспрерывно. Немцы постоянно обстреливали наши позиции с помощью артиллерии, самолетов и других видов вооружения. Они часто атаковали наши рубежи, чтобы сбросить нас с плацдарма, нам приходилось не только обороняться, но и зачастую идти в контратаки, чтобы отвоевывать свои позиции и не дать им загнать нас в реку. Особенно запомнился бой, который произошел через несколько дней после захвата плацдарма. Немцы были оттеснены на несколько километров. Но через некоторое время они организовали мощное контрнаступление с применением большого количества танков и потеснили наши позиции. Мы начали отступать в сторону реки.

[5]Наш минометный расчет во главе с сержантом Леонидом Королевым из Кривого Рога оставили для прикрытия отступающих. Когда все снаряды были израсходованы, мы забрали миномет и тоже начали отходить. Все рассредоточились. Я бежал с трубой. Слева и справа меня обогнали немецкие танки, а один ехал позади меня и почему-то не стрелял. Расстояние между нами неумолимо сокращалось. И тут я увидел впереди большой куст. Сразу же подумал – добегу до куста – там и упаду, потому что бежать уже сил не было. Я мысленно уже прощался с семьей, с родными и близкими… И вдруг слышу: «Боец – в сторону!» Из последних сил делаю прыжок в сторону и в ту же секунду прогремел выстрел. Танк сразу же загорелся. Как оказалось, в кустах была замаскирована «сорокапятка», прицепленная к «полуторке» с незаглушенным мотором. Снова слышу чей-то голос «Быстрей на платформу!..». Машина резко рванула с места и помчалась в сторону реки.

Недалеко от переправы находилось дивизионное начальство, наблюдавшее за ходом боя. Какой-то полковник ходил с пистолетом и лично сам проверял всех, кто отступал. Кто был с оружием, всех посылал в укрытии на отдых. А всех тех, у кого оружия не оказалось, по его приказу поставили в ряд и тут же расстреляли. Некоторые в панике бросились в воду и начали плыть… Отдельным солдатам даже удалось переплыть Днестр. Однако их там встретил заградотряд… Фашистские танки не смогли пройти к переправам, они были остановлены нашими «катюшами» и артиллерией. Вскоре весь плацдарм был снова в наших руках. Нам прислали пополнение и подвезли боеприпасы».

Следует сказать и то, что среди пополнения было очень много необученных солдат, которых мобилизовали на недавно освобожденных территориях, и без всякого обучения сразу же послали на плацдарм. Многие из них погибли в первые же дни нахождения на плацдарме. Среди них, например, был и Шаповалов Василий Афанасьевич, 1898 г.р., житель с. Новоандреевка Варваровского (ныне – Николаевского) района, который по состоянию здоровья не подлежал мобилизации. В 1944 г. он был почти полностью уже без зубов, но тем не менее его мобилизовали и отправили на плацдарм в расположение 394 стрелковой дивизии 46-й армии, где он и погиб 27.04.1944 г. (с. Пуркары на территории Молдовы). Здесь же 06.07.1944 г. погиб и Смирнов Петр Александрович, житель села Новый Городок Веселиновского района.

На другом, кицканском, плацдарме 28.06.1944 г. погиб и житель с. Островское Новоодесского района Зубков Михаил Каленикович, 1904 г. рождения, воевавший в 37-й армии (похоронен в г. Тирасполь), и многие другие жители нашей области.

[6]Следует отметить, что на фронте, как рассказывали многие участники войны, часто были совершенно невероятные случаи. Об одном из них поведал еще в 1970 г. один из участников боев на днестровском (кицканском) плацдарме Крючков Иван Сергеевич. Бывший боец рассказывал, что в одном из боев он был тяжело ранен в голову осколком снаряда и не подавал никаких признаков жизни. После боя его отнесли к погибшим. В это время мимо погибших бойцов, которых хоронили, случайно проходила медсестра. Она обратил внимание, что у одного из погибших, – молодого парня, слегка струилась из головы кровь. Она тут же его перебинтовала и настояла, чтобы парня отправили в медсанчасть. Затем в госпитале ему сделали сложнейшую операцию по извлечению из головы осколка снаряда, а его родителям тем временем уже отправили «похоронку»…

Вкратце об истории этого боя.

Во второй половине апреля 82-й стрелковый корпус 37-й армии генерал-лейтенанта Н.М. Шарохина овладел плацдармом на западном берегу Днестра, а 203-й и 333-й стрелковым дивизиям 6-й армии генерал-лейтенанта И.Т. Шлемина была поставлена задача расширить плацдарм. С этой целью необходимо было прорвать оборону противника на фронте до 3-х км с последующим выходом на господствующую высоту - 141,1.

Полки сосредоточились в лесах юго-восточнее села Кицканы и готовились к наступлению. Бойцы из пополнения еще даже не получили обмундирования.

В 2 часа 25 апреля после мощной пятиминутной артподготовки батальоны 203 стрелковой дивизии атаковали противника.

С ходу овладев передовыми позициями, наши подразделения продвинулись примерно на два километра и выбили врага из села Фынтына-Мускулуй. Но затем, наткнувшись на огонь, который немцы вели со второй позиции, залегли и стали окапываться примерно в трехстах метрах южнее захваченного села…

Отбив четыре контратаки, сопровождавшиеся ураганным артиллерийско-минометным огнем, части дивизии сами в течение дня дважды атаковали немцев, но продвинуться тоже не смогли, – как писал впоследствии бывший командир 203-й стрелковой дивизии генерал-майор Г.С. Зданович.

[7]Подтверждение рассказанному находим в Книге памяти Украины (Николаевская область, т. 4), где написано: «Крючков Иван Сергеевич, 1924 г., с. Пески. Призван Центральным РВК (г. Николаева. – Авт.). Рядовой. Погиб в бою 25.04. 1944 г. Похоронен в с. Фынтына-Мускулуй, Молдова».

Дальнейшая судьба его такова. Несмотря на то, что после ранения часть черепа у Ивана Сергеевича так и осталась без кости, он затем снова продолжал воевать: участовал в Ясско-Кишиневской операции, освобождал Болгарию и Венгрию. В одной из атак был вторично ранен мелкими осколками от разрыва немецкой гранаты. Часть этих осколков на всю жизнь остались на ногах и лице. «Если бы не успел тогда вовремя спрятаться за дерево, – рассказывал бывший боец, – последствия были бы гораздо хуже».

Войну он закончил мл. сержантом. Отличился в период Венской операции и был награжден медалью "За отвагу".

После окончания войны Ивана Сергеевича направляли в военное училище, но ему очень хотелось домой…

[8]В Николаеве, скрыв свое ранение, он строит подводные лодки на заводе им. А. Марти (ЧСЗ). Работал электросварщиком, задыхаясь в трюмах от дыма и гари. Зато выходные проводил на природе – был заядлым охотником и рыболовом и имел для этого все необходимое: мотоцикл, велосипед, лодку с мотором, ружье, маскировочный халат и даже водолазный костюм для охоты с острогой. Затем живет с семьей в Новоандреевке Николаевского района на родине своей жены, Любови Васильевны, где проживала ее мать, Шаповалова Дарья Федоровна. Но ему не хватало здесь «оперативного простора». И он уезжает с семьей в г. Орджоникидзе Днепропетровской обл. поднимать промышленность Украины. Снова скрыв свое первое ранение, работал шофером на «КРАЗе» в карьере, где добывали марганцевую руду, хотя по состоянию здоровья эта работа ему также была противопоказана. Через некоторое время тяжелейшее ранение головы на днестровском плацдарме дало о себе знать и в 1972 г. бывшего воина Крючкова Ивана Сергеевича, убитого и воскресшего в 1944 г., не стало.

О потерях среди советских солдат и офицеров, воевавших на днестровских плацдармах, можно судить из таких цифр: в с. Пугачены, например, в северном братском захоронении, находится 980, а в южном – 1600 погибших воинов (это только известных по спискам); в братском захоронении с. Шерпены – от 1500 до 3000 солдат, в с. Спея (Новоаненский район) – 816, в с. Бутор (Григориопольскоий район) – 903 чел., на бывшем Кицканском плацдарме (южнее г. Тирасполя) в с. Копанка захоронено 1606, а в с. Кицканы – 1438 погибших воинов. Много сотен солдат и офицеров захоронено в с. Пуркары (бывший Раскаецко-Пуркарский плацдарм, – юго-восточная часть Молдовы), в г. Тирасполе и т.д.

Кроме того, большое количество воинов, как уже указывалось, пропало здесь без вести. Это зафиксировано в разных томах Книги памяти.

Но вернемся к герою нашего повествования. За бои на днестровском плацдарме, о котом говорилось выше, Антон Николаевич был награжден медалью «За отвагу».

18 июля 1944 г. началось наступление войск левого крыла 1-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского (куда в июне 1944 г. была включена и 8-я гвардейская армия) из района Ковеля на Люблин. 28-й гвардейский стрелковый корпус, в составе которого воевала 39-я гвардейская стрелковая дивизия, был удостоен за эти бои почетного наименования «Люблинский».

А в начале августа 8-я гвардейская армия начала форсирование р. Вислы в районе Магнушева, где также был захвачен плацдарм для последующего наступления на Варшаву, Лодзь, Познань и выхода на Одер. Форсировали в основном на автомобилях – амфибиях, лодках, катерах и даже вплавь, несмотря на то, что река была очень широкой (до 900 м).

[9]Антон Николаевич первым на своем участке переплыл реку и закрепил на другом берегу страховочную веревку, привязав ее за дерево. С помощью этой веревки форсировали реку затем другие бойцы, у которых не было переправочных средств.

За форсирование Вислы и бои на плацдарме Антон Николаевич был награжден орденом Славы 3-ей степени.

Следует сказать, что плацдарм на Висле удерживался нашими войсками почти полгода, до 12 января 1945 г., т.е. до начала Висло-Одерской операции, которая вначале называлась Варшавско-Познаньской.

Затем были очень тяжелые бои в направлении Варшавы, за освобождение городов Лодзь и особенно Познань, где была сильно укрепленная цитадель фашистов, а в начале февраля – бои на Одере и кюстринском плацдарме.

Но поскольку по ряду объективных причин наступление на Берлин было приостановлено, кюстринский плацдарм пришлось удерживать советским воинам еще более двух месяцев. Здесь, на кюстринском плацдарме, в 70 км от Берлина, погиб в бою 12 марта 1945 г. брат Антона Николаевича Николай (похоронен в г. Лебус), не дожив до Победы меньше двух месяцев. Когда об этом узнала его мать, Елизавета Исидоровна, у нее случился инсульт. Она затем до конца жизни ходила с палочкой, а левая рука почти не работала.

16 апреля 1945 г. началась Берлинская наступательная операция.

Одним из наиболее сильно укрепленных рубежей фашистов были так называемые Зеловские высоты, которые преграждали путь к Берлину. Именно здесь немцы рассчитывали остановить наши войска. Особенно сильные укрепления были во 2-й полосе обороны. А перед Зеловскими высотами был вырыт противотанковый ров глубиной до 3 м и шириной 3,5 м. а подступы к ним были заминированы и простреливались многослойным перекрестным огнем.

[10]Прорывать оборону гитлеровцев на этих высотах пришлось воинам 8-й гвардейской армии во взаимодействии с 1-й танковой армией генерал-полковника танковых войск М.Е. Катукова.

А сколько за годы войны было различных безымянных высот, которые, невзирая ни на что, необходимо было взять. Зачастую решающая роль в этом принадлежала пехоте.

Антон Николаевич рассказывал: «Когда необходимо было взять какую-нибудь высоту, а пехоты оставалось мало, всех строили и отбирали в пехоту, отбирали всех, кого можно было – ездовых, обслугу, заряжающих, поваров и т.д. После штурма высоты назад уже почти никто не возвращался».

Антону Николаевичу повезло – его ни разу не отбирали в пехоту, поскольку он был прекрасным наводчиком миномета. Для быстрого определения траектории полета снаряда необходимо было уметь мгновенно производить расчеты в уме, на что он был большой специалист (до войны Антон Николаевич работал бухгалтером, а калькуляторов в тот период, как известно, не было). Однако это вовсе не значило, что минометчики были защищены от пуль и снарядов. До самого конца войны отец не верил, что в таких условиях можно выжить. Возможно, спасло его и то, что он никогда не пил перед боем «наркомовские» сто грамм.

«За годы войны пришлось пережить много лишений, – вспоминал старый солдат, – неделями приходилось находиться на боевых позициях на трескучем морозе. Здесь же приходилось и ночевать в узких окопах по несколько человек вместе, чтобы было теплее. Спали на боку. Если нужно было кому-то перевернуться на другой бок, будили всех, иначе перевернуться было невозможно».

Была и серьезная контузия, и потеря слуха, и от разрыва мощного снаряда присыпало толстым слоем земли и многое другое. «В самые трудные времена я вспоминал дом, семью, детей, – рассказывал отец. – Перед глазами всегда была картина моего ухода на фронт. Вся семья собралась за столом. Жена плакала, четверо маленьких детей испуганно молчали»…

Чтобы как-то успокоить жену, он тогда сказал: «Не всех же на войне убивают, может и меня не убьют». И вдруг Коля (старший сын) чихнул. – Ну вот видишь, – правда. Значит, меня не убьют», – сказал отец, обращаясь к маме. И потом всю войну он вспоминал этот эпизод. По его словам, это не давало ему отчаяться и придавало сил. Об этом эпизоде не раз рассказывала мне и мама, Василиса Марковна.

[11]…Затем были бои на подступах к Берлину и непосредственно на улицах города. Каждой армии, штурмовавшей Берлин, писал Г.К. Жуков, заранее были определены ее полосы. Частям и подразделениям давались конкретные улицы, площади, объекты.

39-й гвардейской стрелковой дивизии (командир Ефим Тимофеевич Марченко) пришлось воевать и в самом центре Берлина. С 27 апреля по 2 мая 1945 г. воины этой дивизии принимали непосредственное участие в штурме Тиргартена, острова в центре Берлина, где находилась имперская канцелярия – объект-153.

Остров со всех сторон омывался водами реки Шпрее и каналов, его обороняли отборные части СС и охранные батальоны.

За эти бои младший сержант А.Н. Петров был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени, а дивизия – орденом Ленина.

«Бои в Берлине были очень напряженными, – рассказывал Антон Николаевич, – Пришлось воевать буквально за каждый дом. Немцы засели в подвалах, на верхних этажах и оттуда отстреливались. Нужно было очень быстро перебегать улицу, чтобы не попасть под обстрел. Поскольку улицы в Берлине были в основном узкие, фашисты и некоторые жильцы домов часто сбрасывали с верхних этажей не только гранаты, но и различные тяжелые предметы прямо на головы бойцов. Их «выкуривали» оттуда различными средствами, в т.ч. и с помощью минометов. И вот, когда мы выбирали место для установки своего миномета, – продолжал отец, – кто-то подошел ко мне сзади и произнес: «Эй, боец!» – Оборачиваюсь и глазам своим не верю – передо мной стоит мой кум, Василий Чередниченко (муж родной сестры Таисии Николаевны. – Авт.) К сожалению, поговорить с ним тогда не удалось, пока мы устанавливали миномет, они прошли дальше».

[12]Василий Илларионович Чередниченко сразу же после войны был демобилизован (поскольку он был старше), а Петров Антон Николаевич еще несколько месяцев находился в Германии, несмотря на то, что был и на финской войне в 1940 г. Об этом периоде он тоже рассказывал много интересного.

После штурма Берлина 8-я гвардейская армия получила задание сосредоточиться в районах к югу от Берлина, а вскоре, не встречая сопротивления врага, как писал В.И. Чуйков, войска армии совершили марш на юго-запад, в Тюрингию. Здесь, в Тюрингии, некоторое время находились и отдельные американские части, которые почему-то медлили с отходом в свою зону оккупации.

Многие немцы пытались перейти в расположение американцев. Но с появлением здесь русских сделать это было уже сложно.

«Однако зная слабость русских солдат к водке, и их доброту, - рассказывал отец, - немцы этим часто пользовались и заодно старались отомстить нам за поражение в войне. Они давали солдатам водку или спирт, и те их пропускали в западную зону. Как правило, для постовых этот поступок становился роковым. Водка в большинстве случаев была отравленной…».

С войны Антон Николаевич пришел только в начале ноября 1945 г., буквально в канун октябрьских праздников. Зашел во двор вечером, когда было темно. Постучал в окно…

Старший брат, Николай Антонович, 1934 г.р., вспоминает: «Папа зашел в хату, начал всех обнимать и целовать, затем, не раздеваясь, стал раздавать всем подарки, которые привез из Германии, доставая их из вещмешка. А я по своей наивности возьми да и брякни: «Пап, ты же был на войне, а где же твои медали ? – Не заслужил, сынок, - ответил отец. А когда он расстегнул солдатскую телогрейку, чтобы ее снять – я оторопел: вся грудь у папы была увешана орденами и медалями».

Антон Николаевич за свои ратные подвиги на фронтах Великой Отечественной и Второй мировой войны был награжден, как уже отмечалось, орденами Славы 3-й ст. и Отечественной войны 2-й ст., а также медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945», нагрудным знаком «Гвардия», а после войны - многими юбилейными медалями и вторым орденом Отечественной войны 2-й ст.

В мирное послевоенное время он активно трудился на благо своей страны, а с 1954 года более 15 лет работал главным бухгалтером укрупненного колхоза «Завет Ильича» Новоодесского района (объединявшего три села: Гурьевку, Константиновку [13] и Пески) и пользовался среди односельчан заслуженным авторитетом.

Воспоминания о некоторых событиях Великой отечественной и Второй мировой войн, оставленные активными участниками боевых действий, не могут кануть в лету, они еще долго будут служить подрастающим поколениям для правильного понимания и объективной оценки происходящих событий того трагического периода.

Автор статьи: Владимир Антонович Петров, старший научный сотрудник Николаевского областного краеведческого музея.