Сражения в лимане 1787-1789 годов. Часть 1. Подвиг капитана 2-го ранга Рейнгольда Остен-Сакена

[2]21 августа 1787 года Григорий Александрович Потемкин в растерянности писал Екатерине Второй: «Всемилостивейшая Государыня! Война объявлена. Булгаков в Константинополе посажен в Едикуле. Я в крайности. Бог один в силах подать помощь».

В этот день началась вторая русско–турецкая война. Несколько судов турецкой эскадры в Днепро–Бугском лимане напали на русский фрегат «Скорый» под командованием капитан–лейтенанта Обольянинова и бот «Битюг» штурмана Кузнецова. Корабли ожидали прихода из Херсона только что спущенных на воду 66-пушечного корабля «Владимир» и 50-пушечного «Александр Невский», чтобы сопровождать их в Севастополь.

После трехчасового боя русские корабли, понеся потери, вынуждены были уйти в Херсон. Но у Екатерины Второй исход боя вызвал восторг: «Поздравляю тебя, мой друг Князь Григорий Александрович, с доброю обороною фрегата "Скорого" и бота "Битюга". Если по сему сметь судить, то об успехе Марка Войновича за верно полагать можно». (Письмо Потемкину 15 сентября 1787 года).

Таким был первый день войны в Лимане, выдвинувшей потом своих героев и антигероев. Некоторые историки считают, что именно на этой войне родилась традиция навечно заносить фамилии погибших героев в списки подразделений, в которых они служили, а на вечерней поверке говорить о павшем в бою товарище: «Погиб смертью героя». Удивительным было и то, что свою жизнь за Россию, не задумываясь, отдавали не только русские и украинцы, но и иностранцы на русской службе. Таковы тогда были представления о воинской чести – погибнуть, но свою честь не запятнать малодушием или пленом.

[3]Потомственный русский морской офицер Христофор Иванович (Рейнгольд) Остен–Сакен находился на морской службе с 1766 года, когда он поступил в Морской кадетский корпус. Было ему тогда всего одиннадцать лет.

До назначения командиром 40-весельной дубель–шлюпки № 2 служил на Средиземноморском, Балтийском и Черноморском флотах. Звание капитана 2-го ранга получил в 1787 году.

20 мая 1788 года дубель–шлюпка капитана Сакена была направлена командующим Днепровской гребной флотилией принцем Нассау в Херсон с донесением генералу А.В.Суворову. Есть несколько вариантов дальнейшего развития событий, но мы воспользуемся материалами статьи З.Аркаса в четвертом выпуске Записок Одесского Общества Истории и Древностей за 1860 год, а также перепиской князя Потемкина и Екатерины Второй.

Итак, дубель–шлюпка отправилась из Кинбурна в Херсон. Видимо, предчувствуя скорую встречу с врагами, Сакен сказал перед отплытием подполковнику Козловского пехотного полка Маркову: «Положение мое опасно, но честь мою могу еще спасти. Если турки атакуют меня двумя судами, я возьму их, с тремя буду сражаться, от четырех не побегу. Но если нападут больше, прощай, Федор Иванович, мы более не увидимся!».

Так и случилось. На судно Сакена напали тринадцать турецких кораблей. Он отправил шлюпку с девятью матросами к принцу Нассау, отдал им знамя и велел передать, «что ни он, ни дубель–шлюпка не будут в руках неприятеля». Офицер сдержал свое слово.
[4] В устье Бугского лимана его настигли четыре турецких галеры и взяли шлюпку на абордаж. Капитан Сакен вошел с зажженным фитилем в пороховой погреб, и через несколько мгновений русский корабль и турецкие галеры взлетели на воздух. Девять матросов на шлюпке видели подвиг своего командира, и доложили о нем принцу Нассау.

Через несколько дней тело капитана второго ранга Остен-Сакена волны вынесли на берег Бугского лимана. Его опознали только по Георгиевскому кресту в петлице мундира. Ни головы, ни рук на теле не было…

Потемкин в письме Екатерине Второй от 27 мая 1788 года писал:
«Флот неприятельский многочислен и силен людьми. Как они пришли, то стоящая на бранд-вахте наша дупель-шлюпка от Кинбурна лишь отвалилась, то за ней более тридцати разных судов кинулись. Командир оной капит[ан]-лейтенант Сакен, не могши более уходить, полетел с судном на воздух. Столь мужественная решительность заслуживает воздаяние его оставшим».

«Мужественный поступок капитана-лейтенанта Сакена заставляет о нем много жалеть. – ответила императрица. - Я отцу его намерена дать мызу без платежа аренды, а братьев его приказала отыскать, чтоб узнать, какие им можно будет оказать милости».

Погибшему капитану 2-го ранга Христофору Ивановичу Остен–Сакену было тридцать три года. У него было пятеро братьев.
Военное значение этого подвига состояло в том, что после этого события турки больше не рисковали брать на абордаж русские корабли, даже когда имели численное преимущество в своих кораблях.

Нравственная суть его была сформулирована давным-давно и стала кодексом чести русского воина: жизнь – Отечеству, честь – никому.

Автор: Николай Пономаренко.